- Вызывали, капитан! - Сурово ответил руководитель, не обращаясь по имени, как это было в минуты хорошего расположения духа, генерал-майор.
Он сейчас стоял у окна и смотрел на улицу, где посреди унылого серого пейзажа медленно проезжали по загруженной улице с именем Пионерская автомобили. У здания напротив было большое количество припарковавшихся. Там тоже были государственные силовые органы, а заодно больница для полицейских чинов. У старого здания ФСБ, которое было одним из старейших и красивейших в Благовещенске сейчас был припаркован только небольшой микроавтобус светло-бежевого цвета. Его крыша отлично была видна с высоты.
- И кто разрешил припарковаться им здесь? - Выдохнул генерал-майор.
- Наверняка должен будет сейчас выйти дежурный и убрать автомобиль. Просто это же китайская сторона! - Послышался голос изнутри кабинета, где стоял стол для плановых собраний, однако капитан не мог разглядеть, кто там сейчас был и кто это произнёс.
- А водитель как будто тоже китайский? Не знает, что ли, что у нас тут не останавливаются?! - Генерал-майор поднял в гневе руки и опять опустил их. - Там же знак стоит! Или не стоит? Кто помнит?! - Он отвернулся от окна. - В любом случае: нельзя же ставить перед нашим зданием! - Руководитель повернул голову чуть в сторону. - Ты чего стоишь за дверью?!
- Разрешите войти?! - Тут же спохватился капитан, вытянувшись по стойке смирно, отчего ему пришлось отпустить дверь, и она пошла закрываться на доводчике, едва-едва не ударив по лицу офицера.
- Ты чего тут кривляешься?! - Не совсем оценил потуги своего подчинённого генерал-майор, никак не предполагавший, что подчинённый изо всех сил старался не попасть под тяжёлую руку начальства.
- Прошу прощения!
Капитан открыл полностью дверь, после чего вошёл в кабинет. Внутри уже сидели за столом четырнадцать человек, занимая все возможные там стулья. Все были не ниже майора. Справа от стола, у той стены, где была входная дверь в кабинет начальства, стояли ещё семь стульев. Пять из них были заняты. Шестой стоял перед столом рядом с большим телевизором, который висел сбоку от стола генерал-майора. Седьмой стул, очевидно, предназначался опоздавшему. Все присутствовавшие были прекрасно знакомы по службе вошедшему. И сидели с серьёзными видами "смирно", ровно держа спину - явный признак того, что взбучка или предстояла, или уже происходила, или уже прошла. Но в виду опоздания могла легко начаться вторая часть.
- Проходи! Проходи! - Кивнул в сторону стульев генерал-майор. - Не задерживай.
Мужчина невольно кивнул и медленно прошёл вдоль стены, время от времени оглядываясь на своего руководителя, словно провинившаяся кошка, которая стремится убежать прежде, чем хозяин в доме решит чем-то покарать. При этом было отлично заметно, что все остальные вели себя примерно также. И даже не оборачивались, не глядя, кто же именно опоздал, и как он двигается.
- На чём мы остановились?! - Поинтересовался генерал-майор.
Однако все молчали. Каждый из подчинённых, какими бы погонами не обладал на плечах, просто сидел и смотрел перед собой. И продолжал сидеть, положив руки перед собой, словно это было просто скопление терракотовых воинов, которых специально в качестве красивого декора привезли сюда. Только стоявший около плоского телевизора время от времени несколько воровато посматривал по сторонам, ожидая указаний.
- Видео! - Вдруг осенило после недлительного размышления генерала. - Мы собирались смотреть видео. Пока вот эту картинку не увидели!.. - Он кивнул назад в сторону улицы за окном. - Кстати, так никто и не вышел из здания!
- Разрешите позвонить и отдать указания? - Поинтересовался сидевший около майор.
- Не разрешаю! - Генерал прошёл до своего стола, после чего отодвинул оттуда одним махом массивный стул так, чтобы можно было со стороны смотреть на телевизор прямо перед собой, а не вбок. - Что у нас? Всё должно быть в ручном режиме? Всё только по звонку и всё только таким образом, как скажет начальство? У нас нет никаких изначально инструкций?!
Ответом прозвучала только тишина. Генерал несколько неуверенно обвёл взглядом спины и лица своих подчиненных. Те, кто сидел к нему лицом, словно стремились убрать свой взгляд куда-либо в сторону. Или сделать нечто, подобное на размытость, не собранность. Глаза вроде как глядели вперёд, однако не было чёткого понимания, что они сосредоточены и действительно сконцентрированы на одной точке. Как если бы делали рассеянность специально - чтобы нельзя было потом упрекнуть, что они не видели чего-либо.