Шутку я оценил, мы дружно рассмеялись, я пообещал не умирать, дождаться чаю. И мы быстренько сбежали в сестринскую. Комнатка находилась в двух шагах от стола, за которым Маша случайно уснула.
— Вы не подумайте, — заверила медсестричка, ловко наливая в пол-литровую банку воду из-под крана. — Со мной такое в первый раз. Просто сегодня день такой… тяжелый… Столько народу поступило, ужас! С ног сбились! А ещё в семнадцатой… Ой…
Маша резко замолчала, покосилась на меня, но я сделал вид, что ничего не заметил. Похоже, в палате, куда поместили на ночёвку Марию Фёдоровну, действительно что-то случилось с пациенткой. Может, в реанимацию попала, а может и умерла. В любом случае, хорошо, что Беспалова не в курсе. Хотя, думаю, бабулька-соседка уже сообщила, на чьём месте ночует моя названная мама.
— А хотите пряников? У меня мятные есть, — похвасталась Машенька, отвлекая меня от неловкой паузы.
— А хочу, — согласился я, не собираясь допытываться, что произошло на смене. Захочет, сама расскажет, в любом другом случае — не моё это дело.
Хлопнула дверца тумбочки, на столе появился бумажный кулёк с выпечкой. К этому моменты закипела вода в банке. Маша достала из той же тумбочки, где взяла пряники, заварку, и сумела меня удивить. Вытащила из небольшого бумажного свёрточка кусочек чистой марли, насыпала туда заварки, завязала края, и опустила в банку с кипятком, вытащив перед этим кипятильник.
В полном обалдении я наблюдал за тем, как заваривается наш чай в прародителе чайного пакетика.
— Ложечку дома забыла для заварки, — смутилась медсестра, заметив, с каким удивлением я наблюдаю за её манипуляциями. — Не люблю пить с чаинками, — пожаловалась мне девчонка. — Вот… попробовала как-то на смене завернуть в марлю, оказалось очень удобно. Теперь так и завариваю.
— Отличная идея, — искренне похвалил я, прикидывая, какую выгоду Машенька могла бы извлечь из своего способа. Да только вряд ли она станет этим заниматься. Да и времена не те. Но лично я взял на вооружение, тоже не люблю пить чай, когда-то и дело приходится отплёвываться.
— Угощайтесь, — разливая ароматный напиток по чашкам, пригласила Машенька.
Я с удовольствием принял пряник, кружку с чаем, и мы принялись чаёвничать под неторопливый негромкий разговор. За чаепитием я постарался разговорить Машу про житьё-бытьё. Заодно выведал информацию про магазины, что где можно купить или достать необходимые для поделки к первому сентября детали.
Оказалось, конфеты я вполне успею купить с утра в продтоварах недалеко от больницы. Маша не уверена, что там имеется «Птичье молоко», но «выбор есть». Особенно вкусный «Мишка на Севере», — доверительно сообщила Машенька, а я взял себе на заметку. Ну а что, связи в медицине всегда нужны, в любое время, в любом веке.
От медсестрички я узнал и ценную информацию про Галину Львовну. Оказалось, она действительно старшая медсестра, и очень любит зефир в шоколаде и шоколадные батончики. Ещё у неё «муж запойный и двое детей-подростков, которые совсем от рук отбились». С Марусей в разведку лучше не ходить. Под третью чашку чая девчонка рассказала чуть ли не всю свою жизнь, как личную, так и больничную. Так и хотелось напомнить строки с легендарного плаката «Болтун — находка для шпиона».
Но я не жаловался. Машенька посоветовала сходить в магазин «Тысяча мелочей» и в центральный универмаг. В первом, по словам Машеньки, можно купить всё что хочешь, от спичек до шпингалетов. Именно он мне и пригодится.
Я не забыл о своём обещании, сделать необычную вещицу для демонстрации в честь Октября. Но в суматохе последних дней так и не поинтересовался у Митрича, сумеет он достать для меня нужные запчасти, или нет. Понятно, что поршень в селе я раздобуду. А вот гирлянду или красные маленькие лампочки вряд ли смогу купить в сельпо. Потому с утра пораньше решил отправиться на разведку боем.
И вот тут я завис, не зная, как поступить с Марией Фёдоровной: не таскать же с собой по всему городу пожилую женщину, пережившую приступ. К тому же босую. Когда появится Митрич — неизвестно. Да и на автовокзал не мешает наведаться, прицениться к билетам. Но это потом. Сначала лампочки и батарейки.
Машенька меня утешила, заявив, что если уж пациентку оставили на ночь, то раньше обеда не выпишут. Значит, руки у меня хоть немного, но развязаны для забегов по новосибирским магазинам.
Так, за разговорами, мы выпили по четыре чашки чаю, вдвоём незаметно слопали все Машины пряники, отчего я почувствовал себя крайне неловко. Мысленно пообещал себе возместить милой Марии всё, что съел.