В принципе, можно выпросить у Почемучки миниатюрные лампочки вроде как для гирлянды, но ещё мельче. Ну а что, покрашу и в красный цвет, и все дела. Для демонстрационной модели вполне подойдёт. Если директору понравится моя идея, для большего масштаба будем искать фотолампочки. Либо приспособлю красный фотофонарь под свою задумку.
Собственно, раздобыть «гирляндные» светильники в советское время не очень сложно, если знать, где искать в чужом городе. Но времени у меня оставалось маловато, не за горами первое сентября. Поэтому я решил убить двух зайцев одни звонком: и Геннадий Анатольевича уважить, рассказав про свою идею, и заодно помощи попросить.
Помимо мелочёвки, которую я смогу достать у себя в селе, мне жизненно необходим переключатель режима работы. Чтобы, значит, щёлкнул пимпочку один раз, светильник загорелся, нажал «флажок» дважды — лампа мерцает. А где можно раздобыть транзисторы и прочие детали для моей модели? Правильно! В Академгородке. Потому что там этого добра, как дров возле бани.
С этими мыслями я оказался в вестибюле и огляделся по сторонам, разыскивая телефон-автомат. Улыбнулся, вспомнив свою же фразу, которую регулярно говорил своим ученикам: «И как мы раньше без телефонов жили? В глаза друг другу смотрели!»
Вот он красавчик, висит на стене, ждёт меня. Я похлопал по карманам в поисках мелочи, но нигде не зазвенело. Прикинул, где могу поменять, и решил поискать бочку с квасом. Должен же в Новосибирске летом продаваться любимый советский напиток?
При мыслях о квасе захотелось холодненького разливного пива в пол-литровой кружечке да с сушёной воблочкой. Но лучше с таранкой. Есть у меня дружок закадычный на кубанской земле. Раз в год Петрович обязательно ко мне в гости приезжает и привозит рыбку собственного посола.
Хороша, зараза. Как и вечера под яблонькой в собственном дворе, когда сидишь с другом за столом, своими руками сколоченным, за тихой неторопливой беседой под баллончик разливного «Советского». Были. Но остались в прошлом.
Я отмахнулся от ненужных воспоминаний и вышел на улицу. В дверях на секунду отвлёкся на красивую девчонку с косой до пояса и в кого-то врезался. Этот кто-то чертыхнулся знакомым голосом. Я поднял портфель, который отлетел в сторону, выпрямился и радостно выпалил:
— Почемучка… Чёрт! Простите… Геннадий Ана
тольевич! А я как раз вам звонить собирался!
Глава 5
Если я и удивился, снова увидев Почемучку в холле больнице, то не подал виду, сейчас меня волновало другое.
— Вы не заболели, Геннадий Анатольевич? — озадачился я, сообразив, что преподаватель посещает больничку второй день подряд.
— А? — рассеянно переспросил Почемучка, отряхивая пузатый портфель. — Заболели… заболели… Что? Нет-нет, со мной всё в порядке. Товарища навещаю, — педагог вернулся в реальность. — Гостинцы… документы… — Лапшин потряс сумкой. — Вы-то что здесь делаете, Егор? Заболели? — нахмурился Почемучка.
— Нет, я тут в качестве сопровождающего, — пояснил педагогу. При всех неоспоримых талантах профессора его рассеянность вошла в легенды института.
— Геннадий Анатольевич, мне очень нужна ваша помощь, — начал я.
— Да-да, Егор, это хорошо… Болеть не надо… — Лапшин щёлкнул замком, залез в портфель, покопался там, стоял на левой ноге, используя правую как подставку, закрыл клапан, клацнув застёжкой, и посмотрел на меня. — Так что случилось, Егор? Чем могу помочь?
— Мне с вами посоветоваться нужно по поводу одного небольшого изобретения. Совет нужен.
— Изобретения, говорите? — Геннадий Анатольевич склонил голову к плечу, задумчиво на меня посмотрел, затем друг широко улыбнулся, хлопнул по плечу и извиняющим тоном произнёс:
— Конечно, Егор, всенепременно помогу, чем смогу. Обсудим, но позвольте, я вас внимательно выслушаю, скажем, где-то через полчасика. Договорились? — Почемучка вопросительно приподнял брови.
— Извините, Геннадий Анатольевич. Вы сюда по делу, а тут я со своими глупостями, — покаялся я.
— Всё в порядке, Егор. Я очень рад вас видеть! И с удовольствием обсужу вашу задумку. Но позже! Как только отнесу документы своему товарищу, мы сможем с вами поговорить… — преподаватель завертел головой. — Да вот хотя бы на той лавочке. Думаю, там нас никто не потревожит.
— Спасибо, Геннадий Анатольевич. Буду ждать!