На этом все разговоры закончились, и Оксана Игоревна приступила к осмотру пациента. За четкими уверенными движениями девушки было приятно наблюдать. Фельдшерица с моей помощью еще раз осмотрела Санькину спину, на этот раз более тщательно. Я подсвечивал сверху, взяв в руки настольную лампу.
Осторожно обработала спину пострадавшего, затем пинцетом принялась вытаскивать осколки из ран. К счастью пьяного Санька осколки оказались достаточно крупными, и не так много, как показалось по началу. Убрав все стекло, Оксана Игоревна снова обработала спину пациента и задумалась.
— Что-то не так? — поинтересовался у фельдшерицы.
— Все в порядке, — тут же ответила девушка, даже не глянув на меня.
Затем решительно залезла в свой медицинский саквояж, достала из него запакованный бинт и принялась химичить. Вскоре на порезы легли аккуратные небольшие тампончики, а затем Оксана Игоревна принялась заклеивать раны широким пластырем.
Я молча наблюдал за процессом, не комментируя и не встревая.
— Готово. Завтра на перевязку и на осмотр, — выпрямляясь, заявила фельдшерица.
— Ну, это вопрос не ко мне, — ответил я.
— А кому? Вы разве не товарищ? — удивился я.
— Нет, я случайный помощник, — улыбнулся девушке и задумался, кому передать информацию. — К кому? Даже не знаю. Наверное, к бедняжке Соне, про которую товарищ все время твердит.
— И где эта ваша Соня? Мне нужно ей дать рекомендации по уходу, — требовательно поинтересовалась Оксана Игоревна, собирая инструменты в саквояж.
— Понятия не имею. Уточним у товарищей в коридоре. Думаю, они в курсе.
— Хорошо, — деловито кивнула докторша, щелкнула замочком вместительной сумки, отряхнула подол халата, подошла к двери.
— Товарищи, кто родные товарища? Товарища Александра? — запнувшись на имени, строго поинтересовалась товарищ Гринева.
— Так эта… холостой он, товарищ фельдшери. Нету у него сродственников, чтоб там жена и прочее, — прокомментировал все тот же умник.
— Может, на поруки возьмёте? — пошутил еще один.
— Не шутите, товарищ, — еще строже заявила Оксана Игоревна, моментально вычислив шутника в поредевшей толпе. — Он зовёт какую-то Софью, она ему кто? Жена? Невеста? Может, сестра? — уточнила девушка.
— Подруга дней его суровых, — хохотнул все тот же языкатый гость. — Дружат они… Недавно…
— Ну, хорошо, а родители у товарища Александра есть? — настойчиво допытывалась фельдшерица. — Товарища необходимо перенести домой. Ему нужен покой. Завтра обязательно на осмотр и перевязку.
— Оксана Игоревна, — вступил в разговор председатель, оторвавшись от беседы с нервным директором столовой. — Пускай пока в кабинете очухается, а потом я лично его лично домой доставлю. Не волнуйтесь, товарищ доктор. Куда ж его сейчас, такого… носилок у нас нету, а на руках нести, так спину повредим. Повредим жеж? — пытливо глянул на фельдшерицу.
Товарищ Гринева задумалась, мило нахмурив брови, затем нехотя кивнула, признавая правоту Семена Семеновича.
— Ну, хорошо товарищ председатель. Но завтра товарищу непременно на осмотри и перевязку. Под вашу ответственность, — вскинув голову, сурово объявила фельдшерица.
— Непременно, многоуважаемая Оксана Игоревна. Вы закончили? — поинтересовался товарищ Лиходед и отчего-то посмотрел на меня.
Я промолчал, давая возможность хозяйке ситуации самой отвечать за себя и свои действия.
— Да, мы закончили. Скажите, как мне добраться до моего места жительства? Товарищ, который меня привез… Он… может… Может, он сможет отвезти меня обратно… Я… еще плохо ориентируюсь в вашем селе… — попросила смущенно Оксана Игоревна. — Простите.
— Ну, что, вы, дорогая Оксана Игоревна! — широко улыбнулся Семен Семенович и кому-то махнул — Доставим в лучшем виде.
— Спасибо большое, — облегчённо выдохнула фельдшерица, и хотела что-то добавить, но тут в коридоре появился жених с невестой и начался третий акт жеребцовского балета.
Новобрачные принялись приглашать бедную уставшую девочку за свадебный стол. Фельдшерица отнекивалась, как могла. Мол, и с дороги, и устала, и неудобно, и не празднично наряжена, и без подарка. Но все аргументы Оксаны Игоревны разбивались о несокрушимое желание молодых отблагодарить за помощь гостю и за спасение свадебного застолья.
В конце концов, девушка, не имея опыта сопротивления такому напору, сдалась и приняла приглашение.
— Егор Ляксандрыч, ну чего? Как оно там: Санек-от жив или как? — приметив меня, входящего в зал, подскочил тут же Митрич