— Давно? — продолжал допытываться Гришаня.
— Ну… несколько часов назад, пожалуй… В обед мы встретились, а часа в три дня они ушли из мастерской, оставив ключи, — припомнил я.
— Они — это кто? Батя с Василь Дмитричем? — уточнил Григорий.
— Ну да, а что случилось? — теперь уже я напрягся. — Не дошли домой?
— Угу… — мрачно кивнул Гриша. — Ладно, раз с Митричем, я тогда знаю, к кому они могли забуриться.
— Проблем не будет? — уточнил у физрука.
— Нормально, все, через час не придет, сам схожу, — буркнул Гришаня. — А ты чего в мастерских-то? Выходной же?
— Да лампу химичим на демонстрацию. Ну как химичим, — усмехнулся я. — Сегодня в основном химичил я. Коллеги командовали, не без пользы, — заверил я, заметив, что Григорий недовольно нахмурился. — Не переживай, оба взрослые дяди, норму знают. Все будет в порядке.
— Угу, знают они… — буркнул Борода младший. — В прошлый раз эти два взрослых… дядья на спор пересекали поле, — хмыкнул Гришаня.
— И чего? Ну, перешли поле, в чем трагедия? — не понял я.
— Перешли… Переползли по пластунски, на время, — хмыкнул Григорий. — Не обращая внимания на дождь и грязь.
— Иди ты? — присвистнул я. — Ну дают. Похоже, есть еще порох в пороховницах у наших мужичков. И часто они так… чудят?
— Там этого пороха… — обречённо махнул рукой Гришаня. — Время от времени, — уклончиво заметил Борода младший. — Понимаешь теперь, почему? Вот и думай теперь, чего они нынче удумают.
— Может, обойдется? — попытался обнадёжить я физрука.
— Эт вряд ли… Раз домой сразу не пришел, значит, к кому-то зарулил в гости с Митричем, считай, очередной рекорд обеспечен, — с досадой ответил физрук. — Ладно, бывай, ключи передам.
— Если помощь нужна, ты заходи, не стесняйся. Я домой, — предложил я.
— А эту свою куда дел? — удивился Гришаня.
— Кого? — настала моя очередь удивляться.
— Невесту, — пояснил физрук.
— Тьфу ты… И ты туда же, — выругался я, совершенно позабыв о том, что Лизавета находится в фельдшерском пункте под присмотром Оксаны. И судя по времени, Баринова давно пора было забрать из лазарета. — Ты-то откуда знаешь? — поинтересовался у Бороды.
— Ну, ты даешь Егор, — хохотнул Григорий. — Все село уже в курсе, что к тебе невеста приехала. Бабы судачат, что ты в Москве ребёночка оставил, потому невеста и примчалась за тобой, уговаривать, зайчат, дать сыну отчество и фамилию, и вообще… — физрук неопределённо хмыкнул.
— Что «вообще»? — переспросил я, тихо офигевая от новостей.
— Ну…еще говорят, она на тебя жалобу накатала в комсомольскую ячейку, так, мол, и так, поматросил и бросил, оставил с дитем, проведите собрание, наставьте на путь истинный, чтоб, значит ячейка общества создалась, и сын без отца не рос, — поделился Гришаня последними сельскими новостями, удерживая на лице серьезное выражение.
— Что за мыльная опера, — буркнул я себе под нос, переваривая местные сплетни.
— Чего? — изумился Гришаня. — Какая опера? Разве опера бывает мыльной? Я-то правда и не мыльную ни разу не видал… только читал… ну, не читал… — смутился Григорий. — Училка наша по музыке рассказывала… А почему мыльная-то? Они там что… мылятся все время? — задумчиво закончил физрук, хмуря брови.
— Не бери в голову… — отмахнулся я. — Мыльная — это когда много серий, и все об одном и том же…. — попытался объяснить товарищу.
— Это где же такое показывают? — еще больше удивился Борода. Я думал, опера — это когда много поют… Нам училка ставила… скучно… до зубовного скрежета… воют воют… — поделился Гришаня.
Я усмехнулся: да уж, не выйдет из Григорий ценителя великих арий и прочих музыкальных произведений.
— Не бери в голову, — повторил еще раз. — Это в Москве у нас… экспериментальное телевидение… успеха не снискало у народа, прикрыли лавочку.
— А, так оно и понятно… — понятливо закивал Гриша. — Кому ж охота столько серий смотреть про одно и то же. А сколько серий-то? Если к примеру, три или там пять, то еще можно посмотреть.
— Бери выше, от ста и больше, — машинально ответил я. — Слушай, а с чего наши женщины решили, что у Лизы от меня ребенок? — задал интересующий меня вопрос.
— Сто? Ну, это ты прав, кому такое надо… помрешь. Пока досмотришь… — покачал головой физрук. — Так, а чего им брать-то? Из головы, конечно. Одна баба сказала, другая подхватила, своего добавила. К вечеру тебя уже женят не переживай, — хохотнул Борода. — Ну, бывай, пойду я, — внезапно выпалил Гришаня протягивая мне ладонь.
— Ну… бывай, — удивился я, пожимая руку. Разговор закончился как-то неожиданно резко. — Все в порядке? — уточнил на всякий случай.