— И накажет, — пряча улыбку, подлил я масла в огонь.
— Ну да, ну да… — продолжая кивать, забормотал Митрич, потом до него дошло, что я сказал.
Дядь Вася вскинул голову, хотел было возмутиться, но заметил, что я улыбаюсь, растерянно захлопал глазами, покачал головой и неожиданно смутился окончательно, вместо того, чтобы рассмеяться.
— Ну… Ляксандрыч, ну ты… хе-хе… что тут скажешь уел… есть маненько… — проворчал Митрич, смущенно улыбаясь.
— Вот тут не понял, — и настал мой черед удивляться. — Есть что?
— Женишься — поймешь! — отрезал дядь Вася, решительно натянул картуз на макушку, уставился на меня вопросительным взглядом. — Так это… веревку-то выдашь? Помнится, на печку кидали… — напомнил дядь Вася. — Хорошая веревка, добротная… главное, крепкая… сортир-то завалили с одного тырка…
— Так, стоп, — я на секунду замолчал, переваривая информацию. — Дверь в мой дом вы открыли, верно дядь Вась?
— Ну… так-то да… — робко улыбнулся дядь Вася. — Ты того, не серчай, говорю, Ляксандрыч… Ситуация, понимаешь. того самого… Ничего такого… Домой не с руки, говорю жеж, Маня там… А мне веревка ну во как нужна… ну просто позарез, — Митрич провел по горлу ребром ладони. — Тут, Ляксандрыч, вопрос жизни и смерти. Понимаешь? — дядь Вася уставился на меня с тревогой во взгляде.
— Веревку выдам, — пообещал я.
Беспалов обрадовался, но я продолжил допрос.
— Только сначала ответьте: откуда у вас ключи от моего дома? И у кого еще имеются? Вторую партию мне никто не давал. Они все время у вас были?
Митрич смущенно переступил с ноги на ногу, снова стянул шапку, потеребил ее в руках, опять напялил на макушку, поднял виноватые глаза и проворчал:
— Дык я это… может потом, а? Веревку бы мне…
— Василий Дмитриевич, — непреклонно произнес я. — Откуда у вас ключи от моего дома?
— Ну ладно, ладно… заладил… — буркнул дядь Вася, вздохнул и выдал. — Больше-то ни у кого и нет… я-то случайно вспомнил… кабы не приспичило… веревку надо… — жалобно закончил Митрич, зыркнув на меня, но понял, пока не расскажет всего, веревку не получит, и заторопился договорить. — Вспомнил я… что покойная Таисия запасную пару Мане моей давала… Ну и… отыскал в сарайке-то… Маня, она у меня баба хозяйственная, ничего не выкидывает… ключики-то в коробочку жестянку прибрала и в сарайку, на полочку… там я и их и нашарил… Так дашь веревку-то? — едва закончив рассказ, выпалил Митрич.
— Ключи, — я протянул ладонь.
— Так на столе, — с легкой обидой в голосе буркнул Митрич.
Я развернулся, прошел в кухню, взял вторую связку ключей. Их почему-то оказалось аж три штуки на кольце. Один точно от дома, второй похоже от дверей сарая, а вот третий непонятно что отмыкал. Маленький, как от ящичка какого-то или от шкафа. Ладно, потом разберусь. Шагнул к печке, порылся, достал верёвку, вернулся на порог.
— Теперь рассказывайте, зачем вам веревка понадобилась? — строго велел я, глядя в упор на дядь Васю.
Беспалов раскрыл было рот, чтобы возмутиться, потом закрыл, отвел глаза. Снова стянул шапку с головы, замялся.
— Рассказывайте, дядь Вась, рассказывайте, — смягчившись, настойчиво потребовал я.
Отчего-то вспомнился рассказ Григория о том, как двое товарищей, Митрич и Борода, на спор по пластунски переползали поле.
— Что учудили в этот раз? — подтолкнул соседа к откровению.
Митрич удивленно вскинул брови, вздохнул и выдал:
— Так это… Григорич в колодец свалился… Доставать надобно…
— В колодец? — ошарашенно переспросил я. — Глубокий?
— Ну… метров десять будет, — непонятно от чего прибодрившись, выпалил дядь Вася.
— Десять? — я едва не схватился за голову. — Он хоть живой?
— Ну, может, не десять…поменьше… — подумав, признался дядь Вася.
— Завхоз живой? — требовательно спросил у соседа.
— Да живой… чего ему сделается… — меланхолично заметил Митрич.
— Колодец глубокий?
— Ну… хороший такой колодец… внушительный… будет… когда докопают…
— Сколько?
— Чего сколько? Так-то это… бесплатно… колхоз делает… — удивился дядь Вася.
— Глубина сколько метров? — сдержано уточнил я.
— Ну, метров шесть… или пять…
— Так шесть или пять? — допытывался я.
— Ну… пожалуй… поменьше все жеж будет… копать только начали… Метра три-четыре, не больше… — признался все-таки дядь Вася, большой любитель преувеличений.
— И то хлеб, — буркнул я.
— С водой? — уточнил я.
— Не… пустой… не успели… говорю жеж, недоделанный колодец-от… бросили покуда, паразиты… вот Борода и… того… поскользнулся Григорич, ага… — пояснил Митрич, глядя на меня честнейшим взором.