Через мгновение их схлестнула волна ужаса и дикой, непередаваемой боли. Неведомая сила начала корежить их тела, изменяя и трансформируя по своему, только ей ведомому замыслу.
Дмитрий
Мы еще не отошли от увиденного, как на нас вывалился следующий моб. Вернее мобы.
Крысы. Огромные, с крупную собаку, твари.
Длинный розовый, голый, без единой волосинки хвост, рыжая шерсть, отвратительные удлиненные морды с торчащими вперед клыками, красные, с мячик от пинг-понга глаза, скрюченные когти, что скребут по выщербленному бетонному полу.
Три видоизмененных чудовища вылезали из следующего проема. Они щурились от яркого света направленных на них фонариков и, принюхиваясь, активно шевелили носами.
Наконец, словно дождавшись какого-то таймера, пронзительно заверещав, крысюки кинулись на нас. Их глаза наливались кровью, пасти с острыми зубами, с которых падала слюна, жутко оскалились.
Сердце снова екнуло, но я старательно не включал спасительный режим. Мне нужно пройти это испытание без него. Ведь у Степаныча его нет. И ни у кого из моих учеников его не будет. Это привилегия Учителя. Потому что иногда он должен превращаться в судью. Сурового, беспристрастного судью, способного без эмоциональных привязанностей, покарать зарвавшегося ученика. А такие обязательно будут.
Поэтому мне нужно знать, что испытывают ученики в бою.
Крысы рванули вперед и были встречены дружным огнем из двух стволов. Степаныч, переключив автомат на одиночные, умело всаживал пули прямо в уродливые, гротескно увеличенные бошки чудовищ. Я же, особо не прицеливаясь, лупил по их телам.
Грохот и яркие вспышки выстрелов, дым и поднимаемая пыль, брызги крови из развороченных тушек монстров. Крысы были от нас в пяти метрах, и это ничтожное расстояние они пройти не смогли.
В отличие от первого мутанта, они не были прикрыты броней, и пули с картечью без особых проблем рвали их плоть, поражая уязвимые места. Это были просто крысы, увеличенные раз в пять-шесть, не более. И наше оружие легко расправилось с этой угрозой.
Вновь повисла тишина, нарушаемая лишь клацаньем перезаряжаемого дробовика. Мой напарник отсоединил магазин АК-74У и с сожалением покачал головой:
– Осталось всего три патрона.
– Меняй на ПМ. Мы убили лишь четверых. А в условиях участка развития была цифра тридцать.
Степаныч чуть скривился – он, наивный, думал, что полутора десятка патронов к автомату хватит на прохождение всей зоны.
– Меняю, – он вытащил ПМ из кармана. – Но теперь сильно на меня не рассчитывай. Сам знаешь, какая убойная сила у этой пукалки.
– Нормально всё, – я постарался поддержать расстроившегося напарника. – Ты главное меня страхуй, чтобы сзади не подошли и все будет хорошо.
Проблема нехватки оружия и боеприпасов к нему вставала всё острее и единственное решение вопроса, которое я видел – это улучшение конструктора. А для этого мне нужен пятнадцатый уровень. И качнуть его можно, по крайней мере пока, только на участке развития. Так что пришлось идти сюда с тем, что имеем.
Михалыч, тот охотник, с которым мы брали патроны в магазине, категорически отказался иметь с нами дело, и выставил за дверь, когда мы пришли к нему с предложением купить у него ружье. И даже обещание выкупить его по тройной стоимости не соблазнило его. «Да мне пох... сколько вы предлагаете, – кричал он нам через дверь. – Сидеть в тюрячке под старую сраку я не хочу!»
Быстро обшарив ближайшие помещения, и не обнаружив там целей, осторожно, выставив вперед стволы, пошли дальше. Длинный коридор мы прошли всего на четверть, и понимали, что всё «интересное» еще впереди.
И оно не заставило себя ждать.
Сразу из двух проходов, клацая когтями по полу, на нас вышли крысы. Шесть штук. Такие же здоровые как и предыдущие, вот только на бошках каждой из них, виднелись костяные наросты, отдаленно напоминающие короны.
– В голову не стреляй, – шепнул я Степанычу за мгновение до того, как крысы кинулись на нас. – Видишь, у них там броня наросла.
В следующую секунду стены подвала завибрировали от громких выстрелов моего дробовика. Яркие снопы картечи врывались в плотно бегущих на нас крыс, выдирая из тех клочья шерсти и мяса. Кровь заливала стены, убитые кубарем летели на пол, об них запинались живые твари, дым застилал глаза и я лупил почти наугад.
БААХ- БААХ-БААХ-БААХ.
Стрелял без перерыва, непрерывно дёргая цевьем, загоняя патроны в ствол, в уме отсчитывая количество нажатий на курок.
Пах-пах-пах.
Из-за спины, во врага летели пульки, выпущенные из пистолета Макарова, внося свой вклад в общий хаос.