Учитель улыбнулся, надел очки и указал рукой в сторону выхода на широкую улицу, что вновь гремела всполохами света.
Мы шли, обливаемые вспышками вывесок, нас встречали пьяные голоса, хрипящие динамики сыпали под ноги бессмысленные строки новомодных песен. Голова налилась тяжестью людского веселья. Захотелось тишины. Учитель, словно прочитав мои мысли, свернул за угол в небольшой сквер, что вел к двум стареньким домишкам, разделённым узким переулком. Дома эти казались близнецами, но какое-то неуловимое отличие всё же было, и от этого становилось не по себе.
Учитель выбрал скамейку под старинным уличным фонарём — точно напротив узкого переулка. Свет фонаря простирался ровно настолько, чтобы не тревожить тесный мрак между домами. Расположившись, Учитель достал из внутреннего кармана пальто пачку сигарет. Предложил мне, но я отказался, боясь в очередной раз опустошить нутро. Он взял одну сигарету и закурил.
Ещё не растворился в воздухе сизый сигаретный дым от первой затяжки Учителя, как позади послышался пьяный гул. В сквер свернула компания молодых людей. Они бессвязно галдели какую-то песню, что только что звучала в одном из баров. Компания разместилась неподалёку от нас на широкой скамейке. От компании отделился один человек, он встал за дерево неподалёку, но приятели попросили его журчать где-нибудь подальше.
Пьяница огляделся, приметил зияющую дыру между домами и направился туда. Учитель затушил сигарету, сняв алый колпачок из пепла двумя пальцами, и убрал окурок в пачку. Он наклонился вперёд, уперевшись локтями чуть выше колен. Проследив за Учителем, я также сосредоточил внимание на человеке, что пробирался в узкий проход между домами.
Прошло несколько минут. Человек выбрался наружу целый и невредимый, только, кажется, чуть более пьяный, чем зашёл в переулок. Он широко расставил ноги, встряхнул чем положено и застегнул ширинку. Шатаясь, он прошёл мимо нас, бросив невнятное добрыэчер и вернулся к компании. Я посмотрел на Учителя – тот не сводил глаз с переулка. Когда компания покинула сквер из переулка показалось лицо. Точь-в-точь, как у того пьяницы, разве что немного бледнее и трезвее. Близнец пьяницы огляделся по сторонам. Движения его были резкими, словно птичьими. Он вышел на свет, держась за стену и замер, заметив нас. Учитель улыбнулся и крикнул:
— Не бойся, мы не по твою душу!
Копия пьяницы вытаращила глаза, точно услышала самое злобное проклятье в свой адрес, развернулась и побежала вдоль дома. Бежала она как марионетка в руках новичка: широко раскидывая ноги, высоко задирая колени, махая руками, точно всё время норовила взлететь, а затем скрылась за углом дома.
— Мы почти закончили, — сказал учитель, не дав мне опомниться. — Прежде чем отправиться к последней точке, я спрошу ещё раз… но вижу по глазам, ответ будет прежним. Ну, хорошо. Тогда запомни кое-что еще: там, куда мы пойдём, ты должен будешь сделать то же самое, что и я. Ровно то же самое. Не вздумай медлить. Не допускай рассуждений, забудь о рациональности, забудь о морали. Это последняя точка, за ней нет ничего, что сдержит твой разум. После неё тебе не за что будет зацепиться. А взлетишь ты или упадешь – это на тебе, мой ученик, — сказал он, похлопал меня по плечу, поднялся с лавки и пошел обратно через сквер.
Пару секунд я приходил в себя после признания со стороны Учителя, затем подскочил и побежал следом.
Мы вернулись на улицу, занятую этиловой радостью вперемешку с низкими частотами. Учитель прошёл мимо ближайшего бара, свернул в переулок и повёл меня обратно в сторону библиотеки через уютную скрытую улочку, тихий покой которой, как ни странно, не тревожили неоновые вспышки. Пьяницы сюда тоже не забредали. Единственные обитатели этого укромного прохода – кошки – сидели на массивных подоконниках, провожая нас внимательными изумрудами хищных глаз. Вдоль домов лежали объекты, что в ночном сумраке казались мне человеческими костями. Тогда я решил, что этого не может быть. Интересно, что после всего увиденного – это мысль показалась мне чересчур.
Улица упиралась в калитку, что ограничивала небольшой сад во внутреннем дворе библиотеки. Учитель остановился у калитки и вгляделся в глубину сада. Затем посмотрел на меня и приставил указательный палец к губам. Я кивнул. Затем он достал из внутреннего кармана пальто небольшой чёрный револьвер калибра и взял его в правую руку, просунул левую сквозь прутья в калитке и открыл дверцу. Та подалась с небольшим скрипом, Учитель замер, затем продолжил чуть медленнее, отчего скрип превратился в едва слышимый треск старых петель. Он чуть пригнулся, когда пошёл через сад, я поступил также. Мы замерли у чёрного входа в библиотеку, Учитель вновь жестом напомнил мне о том, что следует соблюдать тишину. Я вновь кивнул. Учитель приоткрыл дверь и протиснулся в темноту. Бросив короткий взгляд на сад позади, я последовал за ним.