Он обошел забор и остановился. Ноги стали тяжелые. Перед ним лежал поселок, где они жили в сорок девятом. Вон в том доме под черепичной крышей.
Несмотря на воскресный день, белые от тополиного пуха улицы были пустынны. Промчался на велосипеде дачник с оплетенной бутылью для керосина на багажнике. Прошуршал — и опять все тихо. Прокричал петух и тоже умолк. Тишина была тяжелая. Как под водой.
Никого не было. На дверях дома висел огромный замок.