Выбрать главу

Антон Демченко

Воздушный стрелок. Учитель

Пролог

Я поднялся на веранду и, глянув вслед дружно нырнувшей в пруд троице барышень, недовольно хмыкнул. Нет, виды были… кхм, замечательные, да, но сейчас, они меня совершенно не волновали. Точнее, волнение было, куда от него денешься, когда твоему телу всего пятнадцать и гормон правит реакциями? По крайней мере, физическими… но, проблема вставшая передо мной, с легкостью перекрывала этот факт…

Я просто не мог понять, что именно делаю не так. По всем расчетам, близняшки и Ольга уже должны были совершить качественный скачок в своем развитии, но… его не было. Нет, они продолжают развиваться, двигаются вперед, осваивая прием за приемом… Вот только, все их потуги даже отдаленно не напоминают успехи моих прежних учеников, не отягощенных такой мутью, как эфир или стихийные техники. Грубо говоря, имеем парадоксальный результат: одаренные, даже встав на цыпочки, не могут повторить достижения своих предшественников, для которых «огнешары» и «водяные плети» были не более чем элементами фэнтази, из книжек и фильмов. Хм… Не понимаю, что не так?

Устроившись на веранде, я налил себе горячего, парящего на холодном осеннем ветру, чаю и, обхватив ладонями здоровую трехсотграммовую кружку, уставился, что называется, в никуда.

Лес за забором моей «фазенды», уже потерял большую часть листвы и стал прозрачным. Яркое солнце почти не дарит тепла, а температура днем не поднимается выше десяти — двенадцати градусов по дядюшке Андэрсу… Осень… ноябрь уж скоро. А там и зима не заставит себя ждать.

Я покосился на плещущихся в подогретой воде пруда девчонок и хмыкнул. На ум пришла фраза из книги любимого автора: «Пора переходить на плавки с меховым гульфиком…» Прав был Владимир Маркович, ой прав. А мне ведь еще надо успеть сруб бани на месте конюшни сложить. Зря что ли, я убил целую неделю на согласование этой «стройки века» с арендодателем? До снега, надо успеть коробку поставить, пускай трещит всю зиму. Глядишь, следующей осенью доведу баню до ума, тогда, к зиме можно будет уже париться…

Вспомнив «бой» с представителями муниципалитета за мое право поставить на арендованном участке баню, я фыркнул. Ну да, чинуши нюхом почуяли возможность срубить деньжат на эксцессе с конюшней, и уже было завели шарманку о расторжении договора, для ускорения процесса отъема дензнаков, но… Арендовал‑то я землю «со стоящим на ней зданием общей площадью шестьдесят восемь квадратных метров», и сгоревшая конюшня в договоре если и упоминалась, то только в составе «иных временных сооружений расположенных на арендуемом участке», перечень которых начисто отсутствовал… А учитывая документы пожарного расчета, подписанные Гдовицким, любые претензии по поводу сгоревшего «сооружения» муниципальные чиновники должны были бы адресовать роду Громовых, взявшему на себя ответственность за то происшествие в бывшем конном клубе….

В общем, бодались мы недолго. Ровно до того момента, как мой спор с господином Ренном, представлявшим муниципалитет, стал известен его непосредственному начальству. После чего, вопрос рассосался словно сам собой, и мне было позволено возвести на месте сгоревшего сооружения, что пожелаю… в пределах разумного, определенных соответствующими положениями о строительстве в черте города, разумеется. Правда, договор, всё равно пришлось менять… да и денежек отдать немало, но зато, теперь, я могу строить на участке что хочу, и как хочу, никто и слова поперек не скажет. Даже суд. Точнее, особенно суд, благо он свое мнение по этому поводу уже высказал и решение его должно вступить в силу в октябре.

М — да, о чем бы ни думать, лишь бы не о делах… С другой стороны, после феерической встречи со старшими представителями рода Громовых, устроенной Федором Георгиевичем на заимке, моя жизнь немного устаканилась и, впервые за все мое пребывание здесь, перестала напоминать пожар в борделе во время наводнения. Так что желание отдохнуть от навалившихся дел и проблем можно считать вполне естественным. Я даже временно забросил изучение истории семьи, отчего тот же Бестужев — старший только облегченно вздохнул, поскольку во время своих, довольно частых, надо сказать, визитов к нему в гости, я перестал доставать боярина расспросами о моих родителях.

От грызни в роду Громовых я тоже самоустранился, вежливо напомнив трем братьям Георгия Дмитриевича, вместе с их детьми и племянником — наследником, о договоре заключенном между мной и родом Громовых, по которому, мы не вмешиваемся в дела друг друга. Да — да… «банк не торгует семечками, а я не даю денег в долг»… Но ведь договор заключен, а значит, должен исполняться. Господа бояричи поскрипели — покряхтели, но вынуждены были сдать назад и исключить мою персону из своих, еще толком не сформированных планов.

Я вздохнул и, допив остатки чая, поднялся из‑за стола. Четверть часа отдыха закончились. Пора вылавливать девчонок из пруда, выпроваживать их и… вперед, на разборку трофеев с базы наемников. Уже почти месяц прошел, о войне с Томилиными никто и не вспоминает, мой банковский счет пополнился внушительной суммой в почти полторы сотни тысяч рублей, а коробки с «хабаром», так и лежат неразобранными в подсобке, запертой на обычный навесной замок. Хм…

Впрочем, выуживать близняшек и Ольгу из пруда мне не пришлось. Сами вылезли и, приведя себя в порядок, устроились за столом. Хм. Ладно, полчаса погоды не сделают.

Я покосился на девчонок и, вздохнув, отправился на кухню за чашками.

— Кирилл, у меня к тебе просьба. — Прервала молчание Ольга, когда я вернулся и, усевшись напротив учениц, разлил по кружкам горячий чай. Лина с Милой сделали вид, что ничего не слышат, и вообще, полностью заняты оценкой вкуса и аромата плещущегося в их чашках напитка. Но, если бы у них были лисьи уши, клянусь, они выдали бы своих хозяек с головой.

— Слушаю.

— Через две недели, девятого ноября, у нас в доме будет небольшой пир… Приходи, пожалуйста. — Как‑то уж очень неуверенно проговорила Ольга.

— Хм… Но, без приглашения… — Я нахмурился.

— Нет — нет, отец пришлет его тебе завтра или послезавтра, просто… — Проговорила девушка и закончила уже совсем тихо. — Просто, ты ведь можешь отказаться…

— А тебе очень нужно, чтобы я пришел. — Договорил я за нее.

— Я очень хочу, чтобы ты пришел. — Поправила меня Ольга. — Пожалуйста, Кирилл.

— А что за повод? — Поинтересовался я.

— Именины отца. Придешь?

— Почему бы и нет? — Пожал я плечами и, увидев расцветающую на лице Ольги улыбку, еле задавил желание улыбнуться вслед за ней.

Как я и предполагал, чаепитие не затянулось надолго, так что уже через полчаса, ученицы покинули мой дом, и я, наконец, смог заняться делом, которое почти месяц откладывал на потом.

Лязгнул амбарный замок, тихо скрипнула широкая и низкая дверь пристройки — подсобки, и в залитом солнечным светом проеме тут же заискрился целый рой пылинок… М — да уж. Прочихавшись, я недовольно покосился на пыльные ящики и, вздохнув, запустил в подсобку небольшой, но очень работящий смерч повышенной влажности. Покрутившись по подсобке минут десять, он, уже заметно потемневший, вылетел на двор и распался. Только шматок грязи шлепнулся наземь. Хороший пылесос получился. Надо запомнить прием. В конце концов, должна же быть какая‑то выгода от моих стихийных недоспособностей, правильно?

Я вновь заглянул в подсобку и довольно кивнул. Ну вот, совсем другое дело. Сиять, конечно, здесь нечему, но и впечатления пыльной гробницы какого‑нибудь давно сгинувшего Тутанхамона, сие помещение больше не производит.

Подхваченные телекинезом, ящики один за одним выплывали из подсобки и укладывались в эдакий штабель на веранде. Восемь, девять, десять… и две маленькие коробки сверху. Итого, дюжина. Обойдя вокруг получившейся кучи одинаковых ящиков военного образца, я вздохнул и решил заняться сначала «неформатом». Пластиковые контейнеры, несмотря на свои невеликие размеры, оказались довольно тяжелыми, а запах от них шел… кто хоть раз был в оружейке, тот поймет… И это уже интересно. Вроде бы, Громовы не собирались снабжать меня личным арсеналом, да и разрешения на него, у меня нет. Ладно, посмотрим.