А все-таки хорошо отдохнули! Кадзуя немного потянулся на сидении, стараясь прогнать сон, (ведь на него можно было отвести весь завтрашний день) и уставился в окно. Пейзаж нисколько не изменился. Все одно и то же, светящиеся витрины и вывески проливали свой разноцветный свет на асфальт и все попадающие в их поле зрения предметы. Хмель уже начинал выветриваться из головы. Может быть, этот факт помог разглядеть на тротуаре одиноко стоящую худую знакомую фигурку.
Машина остановилась на светофоре, выйти сейчас было невозможно. Но Кадзуя попросил сразу же остановиться после светофора, и вышел.
- Камио Ариса! – позвал он, только оказавшись на улице.
Фигурка вздрогнула и повернула голову. В глазах появился какой-то страх, бесконечный стыд отразился на ее лице. Она стояла около перехода, но никак не могла ступить на белую полосу пешеходного перехода, хотя зеленый свет светофора снова загорелся. Она обхватила себя руками – в легком платье ей было холодно.
- Что ты здесь делаешь? – задал вполне объяснимый вопрос Окамура-сенсей, когда подошел к ней. – Почему не дома? Что с тобой случилось?
Ариса вскинула голову и посмотрела на учителя. Губы ее дрожали, она хотела что-то сказать, но не могла. Час от часу не легче! Что делать с потерявшейся школьницей? Кадзуя снял с себя куртку и накинул на плечи своей ученицы. Она начала немного согреваться.
- Давай я отвезу тебя домой? – Учитель прикоснулся к плечу Арисы, чтобы отвести ее к такси, девушка вздрогнула от этого прикосновения. Она долго не поддавалась, но потом все же ступила в сторону услужливо ожидающей машины.
По пути Окамура-сенсей уже подсчитывал, сколько отдаст денег таксисту за ночной круиз по городу, об этом же думал, когда садился в машину. Он все еще находился в состоянии алкогольного опьянения, но всеми силами пытался это скрыть от глаз своей ученицы. Это удавалось с трудом. Мысли о Сатоми на время отошли на второй план.
Они поехали, Кадзуя назвал новый адрес, который вызнал всеми правдами и неправдами у Арисы. Он продолжал в уме сложные подсчеты. В своих мысленных подсчетах он уже забыл о случайном спутнике. И он бы уже пришел к верному выводу, если бы его рассуждения не прервал внезапный… поцелуй?
Ариса сидела рядом с учителем на заднем сидении и поначалу перебирала тонкими пальцами оборки платья, но в следующий момент решилась на отчаянный поступок. Когда, если не сейчас? Ведь она больше никогда его не увидит. Резким рывком она придвинулась, обхватила ладонями лицо учителя и поцеловала в приоткрытые от удивления губы, нежно, по-детски. Окамура-сенсей пытался оттолкнуть девушку и в то же время боялся сделать ей больно. Поцелуй все продолжался, превратился во что-то более серьезное. По щеке Арисы сбежала слеза.
- Зачем? – спросил Кадзуя, когда ему, наконец, удалось прекратить эти запрещенные регламентом школы действия.
- Забудьте, я больше не ваша ученица, все нормально, - прошептала Ариса и снова прикоснулась губами к губам учителя. Незаметно для мужчины она сняла его очки и отложила в сторону.
В темной машине, несущейся куда-то вдаль, учитель вдруг оказался бессильным сделать что-либо. В полной растерянности, более не поддаваясь голосу здравого смысла, Кадзуя обнял свою бывшую ученицу.
========== Любовь ==========
В квартире Кадзуи царила темнота. Приглушенные звуки проезжающих мимо дома машин сопровождали ее. Предрассветный час был тих и спокоен. Но всю эту безмятежность нарушили двое, с громом ворвавшись в это царство покоя.
Винные пары давно испарились из головы Кадзуи, но их заменили другие чувства и эмоции, затуманившие сознание. Объятия, прикосновения… Все это было так нужно и так заманчиво. Она была уже не его ученица, что в этом плохого? Одна ночь, никаких обязательств. Мужчина уже готов был на дальнейшие действия, возбуждение уже давно давало о себе знать, они уже были в спальне… Но Ариса остановилась. В ее глазах появился прежний страх. Она посмотрела на учителя широко распахнутыми глазами, а потом будто решилась на что-то. Она снова потянулась к его губам. Что она чувствовала в этот момент? Кадзуя не знал, да и задумываться не было желания. А девушка просто продолжала целовать его, одновременно раздеваясь и пытаясь раздеть учителя. Но он отвел ее руки и сам принялся за выполнение столь нелегкого в данном положении дела. Ариса приподнялась на цыпочках и запустила пальцы в его непослушные волосы. Платье давно упало к ее ногам, она была в одном нижнем белье.
Его кровать была узкая, только для одного человека. Но это никак не мешало. Все произошло как-то быстро, Ариса даже не успела заметить, как лишилась кое-чего важного, чего девушка может лишиться только один раз в жизни. Кадзуя поначалу удивился этому факту, но остановиться уже не мог. Он не мог похвастаться большим опытом в постели, но Ариса казалась ему лучше всех. Она, хрупкая и тонкая, такая молодая продолжала принимать его, покорно, без возражений, стараясь не нарушать тишину, как больно бы ни было. Но боль ушла, осталась только радость от осознания того, что она в единстве с учителем, безнадежно любимым человеком, хоть всего на одно мгновение. Это чувство даже заглушило подкатывающую волну чего-то неизведанного и приятного. Через некоторое время ускоренных проникновений в девушку учитель тоже чуть выгнулся, что-то простонал… Он не лег рядом с ней, как ожидала Ариса. Вместе с окончанием того, чему люди посвящают песни и пишут стихи, к Окамуре-сенсей вернулось осознание реальности.
Кадзуя сел на край своей кровати, где продолжала лежать голая ученица. Его ученица. Она прикрывалась руками, ее глаза были до сих пор затуманены глупой любовью к взрослому мужчине, через которую проходят все девочки ее возраста. Он смотрел на нее только секунду, потом отвернулся, запустил руки в волосы и сильно сжал голову. Были необходимы какие-то действия, но он ничего не мог сообразить. Для начала надо было одеться. Кадзуя натянул на себя джинсы и принял прежнее положение.
Квартира была угловая, так что окна были с двух сторон спальни. Владельцу квартиры всегда нравилось обилие света от этих двух окон. Утром уж точно не проспишь. Сейчас в окна уже давно пробивался свет восходящего солнца. Настало утро. А для него все еще продолжался вчерашний день.
- Спасибо, - прошептала Ариса, проведя рукой по спине учителя.
Тот снова обернулся, она почти заснула. Ее сонная улыбка была такой милой и обезоруживающей, почти как у ребенка. Да она и была еще ребенком. Просто Кадзуя забыл об этом ночью.
- Как… - начал он вдруг. Он решил, что проще всего не говорить о только что произошедшем и продолжать играть роль учителя. – Как ты оказалась ночью на улице?
Ариса удивленно вскинула брови, на мгновение ее улыбка пропала.
- Я позвала одноклассников на прощальную вечеринку в кафе, но пришло всего две одноклассницы. – Видно было, что ей не хочется рассказывать, улыбка ее пропала совсем, а сон как рукой сняло. Ей стало холодно, руки немного подрагивали, но Кадзуя не обращал на это внимания. – Вы же знаете, я мало с кем общалась в классе. С ними меньше всего. Они откуда-то узнали, что я написала вам письмо, ругали, что я посмела написать вам, потом заставили выйти на улицу, в переулок, а там…
Она замолчала, потому что из последних сил старалась сдержать слезы. Кадзуе вдруг бросились в глаза расплывающиеся в некоторых местах синяки, нанесенные со знанием дела – чтобы не было видно под одеждой. Дальнейших объяснений не требовалось. Все и так было понятно. В современном мире дети были излишне жестокие. Кадзуя поднялся с постели, подошел к окну. Дорога под окнами уже становилась оживленнее, люди деловито шли по своим делам, машины старались успеть к установленному времени. Он простоял около окна довольно продолжительное время, а когда обернулся, увидел, что Ариса заснула. Мокрые дорожки от слез еще не высохли и поблескивали при утреннем свете. Учитель тихо прошел к шкафу напротив окна, достал покрывало и укрыл бывшую ученицу, а сам вышел из спальни. Он не помнил, были ли случаи, когда он прикладывался к банке пива утром, но это утро было одним из таких. Ситуация была сложная, выход можно было найти только после долгих часов раздумий. Пока легкий алкоголь виделся самым простым способом отодвинуть все проблемы на потом. Он продолжал до тех пор, пока не выпил всю банку Асахи, а потом просто оделся полностью и вышел из квартиры, не закрыв дверь на ключ.