Из-за неудач в личной жизни Кадзуя решил сосредоточиться на работе, просиживая в учительской до десяти вечера каждый будний день и подготавливаясь к урокам. Целый месяц прошел спокойно. Подкрадывалась зима, посылая своих первых шпионов, холодные порывы воздуха, в разведку. Его спокойная жизнь потихоньку возвращалась обратно.
До одного момента.
В конце ноября, девятнадцатого дня его, на перемене перед последним уроком Кенто непозволительно близко подошел в Арисе, которая тут же засмущалась. Кадзуя старался не слушать разговоры школьников, чтобы не отвлекаться перед уроком, но именно к их разговору он невольно прислушался.
- Пойдем в кино после уроков? – спросил Кенто.
Девушка засмущалась еще больше, повернулась, уже хотела уйти, но парень схватил ее за руку. Всю эту сцену учитель наблюдал краем глаза, сидя на своем стуле и будто перечитывая конспект.
- Я сегодня занята, у меня много дел… - начала было Ариса.
- Это всего на два часа! – настойчиво сказал Кенто.
- Ну… - отвечала Ариса. Дальнейший разговор, не очень длинный, проходил на пониженных тонах.
Окамуре-сенсей бы и порадоваться, что с новым парнем Ариса совсем забудет о нем, но именно в этот момент в его груди сердце застучало сильней, где-то внутри поселилась тоска. Что это? Он ревнует малолетку к школьнику? Чушь какая!
Прозвенел звонок. Кадзуя встал перед классом и начал урок.
Кенто подходил к Арисе еще несколько дней, пока она не согласилась с ним погулять полчаса. Кадзуя видел, как они вместе отправились из кабинета. Он даже заметил, как Кенто порывался было приобнять Арису за талию, но потом опустил руку.
«Что ж, хорошо, что все так закончилось», - решил Кадзуя. Никаких новых свидетельств о близости его и ученицы не возникло, поэтому дело замялось, директор забыл об инциденте. Причем в этот день, в пятницу, он должен был отправиться на групповое свидания гокон, где он мог познакомиться с множеством симпатичных женщин.
Но как он не убеждал себя, что все закончилось, как не пытался поверить, что эта девчонка ему безразлична, он думал о ней все чаще и чаще. На уроках, в свободное время… Даже на гоконе, где он с такими же одинокими коллегами познакомился с Юкиэ и Мию, красивыми женщинами, пытающимися скрыть свой возраст косметикой и излишне веселым поведением, Кадзуя видел перед собой немного испуганное бледное лицо Арисы. От нее он старался избавиться в обществе взрослых женщин, и ближе к концу вечера у него это уже почти получилось.
Четвертая бутылка пива давала знать свое, лицо Мию казалось ему краше с каждой минутой, и она отвечала ему взаимностью. Ресторан уже казался слишком тесным для продолжения вечера, хотелось места, где можно было раскрыть душу. Кадзуя пригласил Мию выйти с ним, на что она с радостью согласилась. Он потянул ее за руку к набережной, которая находилась совсем недалеко. Там и поцеловал ее… Но подул холодный ветер, винные пары начали покидать буйную голову Кадзуи, и вдруг он увидел, что целуется с женщиной в возрасте, которая всего лишь хочет развлечения на ночь. Он резко прекратил поцелуй и, извинившись, остановил такси и, предварительно оплатив услуги водителя, посадил Мию в машину.
Сам он вернулся на набережную и оперся руками об ограждение. Холодный ветер дул ему в лицо, развевал его волосы, которые уже неплохо было бы подстричь.
- Камио Ариса, оставь меня в покое! – крикнул он реке, несущий свои воды навстречу ему.
Его никто не слышал, река была неспокойной, сзади располагалось широкое шоссе и эстакада наверху, где проезжало достаточно машин, чтобы заглушить голос. Когда это все началось? Кадзуя решил проанализировать себя.
Он не замечал Арису ровно до того момента, пока она не дала ему те злосчастные конфеты с запиской, где признавалась в любви. Интересно, остановил бы он такси той ночью, если бы никакой записки не было? Может быть, может быть… Девчонка сама уже давно перестала подходить к учителю. Она вообще пыталась казаться незаметной, в классе всегда сидела, опустив голову. Даже во время перемен читала, чуть сведя брови, отчего казалось, будто нет вещи серьезней, чем чтение этой книги. Так что это не она мешала учителю, это он сам всей своей душой стремился к ней. Все чаще ему вспоминались те моменты, когда они были вместе.
Кадзуя вдруг испугался, хотя внешне его лицо оставалось невозмутимым. Быть того не может, чтобы ему понравилась эта малолетка!
Учитель довел себя в своем самокопании до того, что уже решил, что конфеты были накачаны любовным зельем, и необходимо найти противоядие.
Но, как известно, мудрые мысли приходят с утра, поэтому никакой необходимости в противоядии всяким любовным зельям не возникло. Он решил просто покинуть этот класс, хотя и оставалось всего три месяца до выпуска.
Кадзуя уговаривал Маруяму-коочо довольно долго, приходилось заходить несколько раз в понедельник, прежде чем директор не спросил:
- Почему вам так нужно отказаться от этого класса? У других учителей тоже достаточно нагрузки, Джейсон-сан отказывается вести дополнительные часы. А вы знаете, каких трудов нам стоило заполучить в качестве учителя настоящего англичанина.
- Возникли непреодолимые разногласия с некоторыми учениками, - отвечал Кадзуя.
- Неужели вы не можете с ними справиться? Насколько я помню, вам удавалось работать с классами и потрудней.
- Не в этот раз.
Что-то в тоне Окамуры-сенсей заставило директора поверить в важность заявления, поэтому он пообещал осуществить перестановки в кадрах к концу недели.
Оставалось всего три раза вытерпеть присутствие этой девчонки. Теперь Кадзуя во всех своих маленьких бедах обвинял Арису, будь то выдохшийся маркер или закончившийся в термосе кофе. На первом уроке, открывавшим череду последних в это классе, Кадзуе удавалось даже не смотреть в сторону полукровки. Он даже не обратил должного внимания на разговоры во время урока между ней и Кенто. По какой-то случайности они сидели рядом на последнем ряде, поэтому парень мог часто незаметно обращаться к Арисе. Но в глубине души Окамура-сенсей испытывал некоторый дискомфорт и горечь. В конце концов, он не выдержал и заставил Кенто переводить длинный отрывок текста до конца урока. В классе опять начались перешептывания насчет привязанности учителя к Накамуре-кун. Но лучше уж так, решил учитель, нежели кто-то заподозрит его в особом отношении к Арисе.
Неделя подходила к концу, но директор так и не огласил своего решения насчет перестановки кадров. Кадзуя уже несколько раз думал сам зайти к нему, но потом отказывался от идеи надоедать руководителю. Слишком часто он в последнее время общался с ним. И что ж… Во всяком случае он сможет справиться с этой маленькой проблемой.
Эта мысль пришла к нему в голову, когда он проверял тесты в учительской. Три месяца – не так много. Причем перед экзаменами время неслось с увеличенной скоростью не только у учеников, но и у учителей. Просто не обращать на нее внимания.
- Так и сделаем, - пробормотал Кадзуя про себя.
В учительской было уже мало сотрудников, тишина была почти осязаемой, и темнота пробиралась сквозь окна. Каждый звук отдавался в ушах, так что тихое бормотание Окамуры-сенсей не осталось незамеченным.
- Вы что-то сказали? – Маикава-сенсей подняла голову от своих записей. Иногда она даже побаивалась Кадзуи, но по праву считала его своим сэмпаем.
- Нет, ничего, - усмехнулся Кадзуя.
А вот и ее работа. Будто специально под руку попалась. Учитель с некоторой брезгливостью и небольшим опасением взял листок, подписанный именем Камио Арисы. Сначала он проверял тест с полной серьезностью, удивляясь такому большому количеству ошибок. Раньше девочка училась лучше. Но потом он понял, что проверять не стоит вовсе, потому что все отмеченные варианты ответов составляли в своей совокупности форму сердца. Кадзуя даже поперхнулся кофе, осознав это. Нет, это уже никуда не годится! Он, взрослый мужчина, может справиться со своими чувствами, некоей симпатией, которая никак не хочет уходить из сердца. Но как справиться с девчонкой, которая не может контролировать свою влюбленность?