– Сейчас и жопа треснет, – отчаянно повторил Этьен. – Давай, Жан-Люк, не ссы, выйди со мной раз на раз.
– Или ты только со своими шавками смелый? – подсказала я.
Конечно, Жан-Люк мог и не принять вызов. Для драк у него были загонщики и телохранители. Но и улепетывать побитым он тоже не мог. Когда удираешь, поджав хвост, то уже не можешь быть главным в компании.
И главарь это прекрасно понимал. Он поднялся, медленно двинулся вперед, сжимая кулаки, и я сказала:
– Мешок. Бей им насмерть, другого случая не будет.
– Мне конец, – прошептал Этьен. Он, вечный изгой и мальчик для битья, сегодня отважился бросить вызов банде своих обидчиков! Сейчас в нем не осталось ничего, кроме ужаса.
– Бей первый, я усилю, – пообещала я.
Жан-Люк бросился вперед, а у меня снова заныли пальцы. Я стряхнула с них искры в сторону мешка, Этьен размахнулся и ударил противника по корпусу.
Удар получился таким, что Жан-Люка отшвырнуло с дороги в канаву. Он взмыл, как листок бумаги, подхваченный ветром, и шмякнулся в грязь.
Отличный удар! Приятно посмотреть!
Гоп-компашка бросилась на выручку главарю – а я толкнула Этьена в плечо и приказала:
– А вот теперь погнали!
Этьен подхватил учебник с иероглифами, забросил мешок за плечо и побежал так, что только пятки засверкали. Вслед ему закричали и заулююкали, кто-то из загонщиков даже бросился за ним, но бежал недолго. Мы свернули в один проулок, потом в другой, потом вбежали в открытую калитку и оказались на какой-то лужайке перед золотистой высокой стеной дома – Этьен остановился, согнулся, уперев руки в колени, и так стоял несколько минут, тяжело дыша.
А потом он вдруг рассмеялся. Звонко, радостно, словно был новый год, и ему принесли самый желанный подарок.
– Я что же, отмутузил Жан-Люка? – спросил он.
– Да! – весело ответила я. – Знатных люлей ты ему отвесил! Молодец! А еще вешаться хотел.
Этьен выпрямился. Очень серьезно посмотрел на меня.
– А ты мне еще будешь помогать? – спросил он.
Ответить я не успела. За живой изгородью послышалась возня, и сварливый голос произнес:
– Я тебе говорил, гаденыш, не ходить сюда?
***
Из-за изгороди вывалились двое, и я поняла: вот этих мы не сможем одолеть с такой же легкостью, как банду Жан-Люка.
Первый был немолодой, уже лысеющий господин в темно-синем костюме. По увесистому брюху тянулась серебряная цепочка от часов, галстук немного съехал на сторону. Весь вид пузана говорил о том, что он готов взять Этьена за шиворот и выставить его отсюда.
Второй был высоким стройным юношей около двадцати. Такой же светловолосый, как Этьен, с презрительным выражением лица человека, который привык с колыбели, что его приказы выполняются, стоит ему пошевелить бровью. В его чертах я заметила нечто общее со своим подопечным: да это, кажется, законный сын князя! Брат Этьена по отцу.
– Я тебе говорил проваливать? – спросил пузатый и шагнул вперед, чтобы схватить Этьена за шиворот. Мальчик отпрянул в сторону и княжеский сын с ленивым удавьим спокойствием произнес:
– Подожди, Клод, это может быть интересно. Зачем ты пришел, байстрюк?
Да уж, о братской любви и речи нет. И этот красавчик точно заинтересован в том, чтобы магия в Этьене тихо спала дальше. Кому захочется делить отцовское внимание и наследство?
– Может, в тебе проснулась магия? Давай проверим!
Княжеский сын протянул руку ладонью вверх, и над ней с легким треском возник сияющий золотой шар. В следующий миг он с воем и ревом уже летел в сторону Этьена.
Этьен успел уклониться – шар ушел в живую изгородь и там взорвался с треском и блеском.
– Ну нет, так неинтересно, – усмехнулся княжич. – Давай, защищайся. Ставь щит!
С его ладоней сорвалось сразу три шара – я успела представить прозрачно-голубой хрустальный щит, который прикрывает Этьена, и в тот же миг шары княжича ударили в него и рассыпались ворохом разноцветных искр.
Кстати, это для нас вариант! Мою магию вполне могут принять за магию Этьена – князь возьмет его во дворец, парень успокоится и отдохнет, а там и настоящая магия выглянет.
Почему бы нет?
– Как ты это сделал? – нахмурился княжич и обернулся к Клоду: – Ты это видел? Мои шары до него не долетели.
– Так точно, ваша милость, не долетели, – подтвердил Клод. – А раньше всегда долетали и не рассыпались.
Княжич подошел к Этьену – тот стоял, опустив руки, хмуро смотрел исподлобья и явно ждал, что сейчас его снова примутся бить.
– Какого черта вы сюда приперлись?
Мир застыл, словно кто-то поставил его на паузу – и я даже знала, кто. Обернувшись, я увидела Габриэля – сейчас он прикрылся, повязав на бедра легкий шелковый шарфик, но все равно казалось, что мой куратор прячет под ним палку копченой колбасы.
– А что не так? – ответила я вопросом на вопрос. – Убегали от малолетних идиотов, прибежали сюда. Это территория княжеского дворца, да? А нам сюда нельзя? А почему нельзя?
По своему рабочему опыту я знала, что больше всего бесит, когда начинают задавать много вопросов с невинным видом. Так было с директрисой, когда она, например, пыталась выгнать меня на субботник: я сразу же спрашивала, а есть ли в школе дворник, а почему он не работает, а сколько он получает, а почему я должна трудиться за него, а сколько мне за это заплатят?
Все это говорилось с наивным видом пятилетнего ребенка, и директриса превращалась в кипящий чайник.
– Дуйте отсюда! – прошипел Габриэль. – Князь уже идет сюда!
То ли он как-то неправильно поставил мир на паузу, то ли нашлись какие-то другие силы посильнее моего куратора, но все снова пришло в движение, и прямо над нами кто-то откашлялся.
Все на лужайке задрали головы. Я увидела изящный балкончик и немолодого мужчину в дорогом шелковом халате с изящной вышивкой. Опершись на перила, он крутил в руках какую-то разноцветную стекляшку и рассматривал Этьена со спокойным равнодушием работорговца. Под его взглядом пацан стушевался, опустил голову и сделал шаг назад.
Я погладила его по плечу. Держись, мой мальчик, на свете два раза не умирать.
– В тебе проснулась магия? – лениво осведомился князь.
– Нет, – едва слышно ответил Этьен. Все в нем сейчас закаменело от тоски.
Ох, как жаль, что он такой честный! Сказал бы “да”, а я бы поддержала.
– Тогда зачем ты сюда пришел? – спросил князь с прежним ленивым спокойствием.
– Так, – сказала я. – Вот сейчас просто повторяй за мной.
Не знаю, как я это сделала, но все, что я хотела подсказать, скользнуло золотой ниткой в разум Этьена, и он произнес:
– Потому что ты мой отец. Потому что все это время мне нужна была твоя помощь. И не смей от меня отворачиваться, как всегда, я такой же твой сын, как и он.
Этьен говорил глухо, без истерик, и это невольно впечатляло. Княжич возмущенно ахнул, прижав руку к груди: мол, как вот это смеет сравнивать себя со мной?
– У меня таких сыновей – считать устанешь, – бросил князь, и Этьен спросил:
– И ты правда думаешь, что этим можно хвалиться? Ведешь себя всю жизнь, как шалава, которая смотрит лишь на выгоду.
Теперь рты открыли и Клод, и князь. Видимо, никто от сотворения мира не называл князей шалавами.
Ну ничего, всегда надо с чего-то начинать.
– Это что, удаль? – продолжал Этьен, и на его глазах появились злые слезы, но голос не дрогнул. – Это грязь, вот и все. Я тебе не нужен, пока во мне нет магии. А когда она появится… – Этьен сделал паузу. – Будешь ли мне нужен ты? Думаешь, я тогда побегу сюда, есть из твоей руки?
– Клод, на конюшню его! – приказал князь, и на его щеках расцвели пятна румянца. – Выпороть, чтоб шкура с жопы слезла! Чтоб…
Он не успел договорить. Мир дрогнул, приходя в движение, и над нами раскатился взрыв.
Глава 2
Я еще успела подумать, что это какие-то проделки Габриэля. Потом увидела, как золотистая стена медленно-медленно вспучивается, выметывая кирпичи, как балкон с князем отделяется от нее и взлетает вверх, как все окутывает черно-кровавыми облаками дыма. Кажется, княжич заорал, кажется, Клод вскинул руку, выбрасывая из ладони что-то серебристое…
…и не знаю, как я это сделала, но всех людей на лужайке вместе с князем подхватила бледно-голубая волна и мягко поволокла в сторону живой изгороди.