Опечаленный, я перебрал в уме все беседы, которые у меня были, но не нашел никакого указания. Багдад был центром дервишского учения, но как прорваться?
День за днем яч искал контакты, но напрасно. Могу я попасть на собрание суфиев? Нет! Как меня могут пустить? Если я послан учителем. Как его найти? Только в поисках.
-- Где?
-- Внутри самого себя.
-- Для чего?
-- Для направления.
-- Могу ли я встретить учителя и просить его принять меня?
-- Ты уже встретил одногог - Хашима Мохаммеда.
-- Но он сказал, что он каллиграфис.
-- Суфийские учителя не обязательно являются таинственными фигурами. Не все они учат "суфизму" так, как вы это понимаете и через предлагаемые вами каналы. Они могут жить в любом месте и быть плотниками, механиками или рыбаками. Они идут туда, куда их посылают и, возможно, ждут годами, пока к ним не пошлют ученика. Ты не имеешь на них никакого права, ты не можешь претендовать на их учение. А возможно, им нельзя учить человека твоего уровня.
Я вернулся к Хашиму Кхаттату и спросил об этом.
-- Да, -- ответил он, -- здесь у меня есть задание. Поэтому я не могу принимать случайных учеников. Я не могу принять вас. Если вы хотите следовать пути, которым шел Гурджиев -из чистого любопытства или преклоняясь перед героем, тогда оставьте ваши поиски, ибо это не принесет вам никакой пользы, а только лишь печаль. Следовапние его учению вам не поможет, ибо Шейх ул Машейх заявил, что оставшаяся в учении Гурджиева барака?? перестала существовать, начиная с последнего года первой половины вашего двадцатого столетия.
-- Кто такой Шайх ул Машейх и где... -- начал я.
Хашим поднял руку:
-- Для вас ни один из этих вопросов не имеет ответа. Именно потому, что то, о чем вы спрашиваете, ничего не значит! Ищите, но пусть вашим побуждением будет развитие и стремление привести себя в созвучие с Бесконечным, а не обезьянье подражание учениюю в затасканной и бесплодной форме, как оно выражается в настоящее время. Ступайте к ученику Али Джамала в Кербале -- Шейху Даулу Юсуфу. А теперь, будьте добры, позвольте мне вернуться к моей работе.
Я пробормотал слова благодарности и ушел. Что-то прояснилось. Я должен ехать в Кербалу.
Глава 3.
ШЕЙХ ДАУЛ ЮСУФ
В Кербале нелегко остановиться, ибо это -- центр шиитского фанатизма. Но мусульманам ффактически не рекомендовалось посещать этот город. Святилище там относительно новое, так как первоначальное, как еретическое, было снесено до основания правоверным суннитом Калифом Ирака. Вскользь я заметил, что ищу Шейха Даула Юсуфа -- правоверного церковного деятеля. Его присутствие в Кербале шиитское большинство явно лишь терпело, так как он был широко известен, что они не могли открыто угрожать или досаждать ему. Но от упоминания его имени приветливее меня не встретили. Для случайной аудиенции он был недоступен. Оказалось, что если бы я заслуживал встречи, то Хашим дал бы мне условную фразу для Шейха. Один из его учеников, с которым я разговаривал, несколько раз спрашивал меня: "С чем же послал вас Хашим?7 И я снова и снова повторял его слова -- в которых недоставало самого необходимого.
Адрес Шейха был недтступен, распорядок его дня -- неясен, а возможность встречи -- сомнительна. Я был и не мусульманин, и не дервиш, -- и все это было против меня. Теперь я уверен, что многие из безобидных на первый взгляд разговоров с его учениками были подстроены так, чтобы извлечь из меня условные фразы или суфийские реакции, который показали бы мой уровень развития с эзотерической точки зрения. Конечно, я не мог ответить на цитаты еще лучшей цитатой или опознать фразы, которые были взяты из писаний дервишских учителей.
Тем не менее я продолжал зондировать почву. Кто такой Шейх ул Машейх? Кем был Абдуллах Джамави? Из какого Ордена был Шейх? Обладает ли он властью суфисйких учителей? На все это я получал загадочные ответы. Шейх ул Машейх стоят по отношению к Великому Шейху, как планета к Бесконечности, Великий Шейх выше, значительно выше, чем глава суфиев. Был ли Абдуллах Джамави одним из "полюсов?7 (полюса главы суфиев, символизирующие сетверти земного шара). Полюса неизвестны за исключением того времени, когда они известны! Является ли тогда Великий Шейх Великим Учителем всех Орденов? Да, и Хранителем Традиции, Мусульманской Традиции? Нет, Традиции, первоначально проявленной через Мусу, Ису и Мухаммеда.
Мог ли я быть принят Шейхом Джамави? Терпение столь приличествует человеку, что, если он сознает его ценность, он может извлечь пользу для себя и для других, практикуя его!
Через три недели, истерзавшись сомнениями, я получил приглашение встретиться с одним из учеников Шейха в лавке Сулеймана Турка на базаре, где торгуют одеждой.
Я поспешил туда и обнаружил лавку, переполненную покупателями и их друзьями. Попивая чай, я молча сидел на груде ковров, всем своим видом выказывая терпение. Беседа шла о коврах, о дороге и спросе на определенные цвета и узоры. Я слушал вполуха , так как не все понимал, да еще ждал указания, когда и где я смогу увидеть Шейха. В напряженном состоянии я едва расслышал одного из покупателей, обратившегося ко мне с вопросом по-персидски.
-- Как вы думаете, годится ли этот ковер для моих медитаций?
-- Да, -- ответил я. -- Плчему бы и нет?
-- Не видите, почему бы и нет! -- последовал уничтожающий ответ. Да потому, что вы не смотрите на него. Цвета здесь не гармоничны, они беспокоили бы вас. Узор противостоит позитивному потоку мыслей и нарушает спокойствие ума. Оценивая столь простую вещь, вы не проявляете особого таланта и, тем не менее, хотите научиться пониманию от учителя Джурджизада!
Я подскочил, как ужаленный: "Значит, вы -- Шейх Даул?7
-- Да.
-- Мне очень жаль, видите ли...
-- Я вижу очень ясно.
-- Видите ли, я хочу сказать...
-- Что вы хотите сказать?
-- Мне нужна помощь.
-- Зачем?
-- Чтобы найти себя.
-- И что потом?
-- Познать самого себя и узнать, способен ли я к развитию.
-- Зачем?
-- Чтобы быть в гармонии с органическим развитием космпоса.
-- У вас высокие представления о своем месте в космосе!
-- Шейх, я сознаю, что я ничтожен, но до тех пор, пока я не пойму, насколько я ничтожен, я не могу ничего толком делать.
-- Откуда вы знаете об этом?
-- От людей, поручивших Гурджиеву нести их провозвестие Западу.
-- Гурджиев умер.
-- Но ведь его провозвестие живет благодаря тем, кому Гурджиев передал свои полномочия.
-- Гурджиев никому не передавал свои полномочия. Его провозвестие умерло вместе с ним.
-- Значит, нет никакой ценности в том, что он говорил?
-- Ценность была в то время, когда оно было провозглашено и в том месте, где оно было провозглашено. Это была только одна ступень к более полному осознанию всего провозвестия. Ступень к подготовке климата определенного характера. Он никому не давал полномочий вносить сгоревший уголь в будущее под видом живого огня. Если кто-то делает это, то он показывает свою неспособность различить холодный мертвый уголь и живой огонь. Угли обязаны своим существованием пламени, а после сгорания они -- инертный углерод. Их используют только те, кто применяет углерод, а не ищет тепла и энергии пламени.
-- Шейх, могу я спросить вас о Гурджиеве?
-- Вы говорите о человеке или об учении?