Они сели за стол с молодыми людьми, говорившими по-английски, и скоро Лин так увлеклась, что даже не заметила Наоми, десятилетнюю дочку ее «родителей».
— Привет, Наоми, — поздоровался Дейв, обнимая ее. — Поешь с нами?
— Нет, — отказалась Наоми и, тщательно выговаривая английские слова, сообщила: — Меня послали сказать Лин, что ее ждут в администрации.
Предчувствие таки не обмануло Лин. Она занервничала.
— Пойти с тобой? — встревоженно спросил Дейв.
— Нет, зачем? — Она натянуто улыбнулась. — Вряд ли это что-нибудь серьезное.
Вслед за Наоми она шла по зеленому газону площади, и тень от ее высокой стройной фигуры все увеличивалась в лучах заходящего солнца. В здании администрации ее дожидались двое: тот самый мужчина, что приехал на «роллс-ройсе», и Амос, дежурный по комитету управления кибуцем. Быстро взглянув на незнакомца, Лин перевела взгляд на ободряюще улыбнувшегося ей Амоса.
— Все в порядке, Лин, ничего страшного. К тебе посетитель. Тебя это удивляет? — Не получив ответа, он продолжал тем же мягким голосом: — А мне кажется, тебя это должно было бы удивить. Похоже, тебя разыскивают родители. И они попросили этого молодого человека, Моргана Френча, помочь им. — Амос сделал жест в сторону незнакомца, небрежно облокотившегося на раму окна. Тот безучастно смотрел на Лин. — Ты говорила, что приехала с согласия родителей, — продолжал Амос.
Он не упрекал ее за ложь, но в голосе его слышался вопрос.
— Мне уже восемнадцать, — защищалась Лин. — И я не обязана спрашивать их разрешения. К тому же им было наплевать, куда я отправляюсь.
— А мне кажется, что им вовсе не наплевать, если уж они посылают за тобой, — возразил Амос, вставая. — Морган сам тебе все объяснит. Мы же поговорим завтра, Лин. — Он повернулся и пожал руку человеку, которого уже нельзя было назвать незнакомцем. — Вы можете говорить здесь, а потом Лин проводит вас в дом для гостей и покажет ресторан. Шалом.
— Спасибо и до свиданья.
Когда Амос вышел, Лин повернулась к Моргану Френчу.
— Вы кто? Частный детектив? — поинтересовалась она, пряча за показной воинственностью неуверенность и надежду. — Мне почему-то казалось, что соглядатаи не должны высовываться. А вы позволяете себе разъезжать на «роллс-ройсах».
Морган Френч отошел от стены и, взгромоздясь на край стола, с любопытством разглядывал ее ясно-голубыми, как летнее небо, глазами. Губы его растянулись в легкой усмешке.
— Я не занимаюсь этим профессионально, если вы это имеете в виду. Просто я собирался в эти края, и ваш отец просил меня разыскать вас.
Голос у Моргана был мощный, как его тело и, вероятно, вся его личность. Но Лин уже ничего не замечала.
— Отец? Вас послал мой отец? А не… не мать?
— Нет, я не знаком с вашей матерью.
Лин была почти уверена, что Моргана послала ее мать, и потому теперь была застигнута врасплох. Морган, заметив ее замешательство, молчал.
— Как вы узнали, что я здесь? — наконец спросила девушка.
— Я не знал. Я просто спрашивал во всех близлежащих кибуцах. А если вас интересует, как ваш отец узнал о том, что вы в Израиле, то лучше спросите его сами, — сказал Морган, когда она открыла было рот, чтобы задать этот вопрос. — Вполне возможно, он нанял для розыска детектива, — сухо добавил он.
Лин быстро взглянула на него, не понимая, что во всей этой истории нужно лично ему. Он не производил впечатления человека, зарабатывающего на жизнь продажей своего труда: на нем были дорогие джинсы и рубашка, а на запястье поблескивали золотые часы. Да и во всем его облике было нечто такое, что выдавало в нем человека, не терпящего приказаний. Она слегка нахмурилась и спросила:
— Значит, вы друг моего отца?
Он едва заметно пожал плечами.
— Мы скорее партнеры… в некотором роде.
— Что-то не припомню, чтобы он говорил мне о вас.
Морган встал, и она тут же почувствовала себя маленькой.
— Мы познакомились несколько месяцев назад, уже после того, как вы сбежали.
— Понятно. Ну и как… как он?
— Прекрасно. — Морган явно уловил горечь в ее голосе и, внимательно посмотрев на нее, добавил уже мягче: — Он очень беспокоится о вас. И очень скучает.
Лин рассмеялась с неожиданной хрипотцой.
— Скучает? Это с его-то новой женушкой? Удивительно, как он вообще меня хватился? — Она резко отвернулась, мгновенно раскаявшись в том, что позволила себе подобную слабость при незнакомце. Она подошла к окну, но на улице уже стемнело, и ничего не было видно. Помолчав, она добавила: — Простите, вы, видимо, не в курсе того, что произошло.