– Ну и места ты выбираешь! Не мог организовать встречу где-то в приличном казино или баре?
– Ты же знаешь…
Отвечал посетителю человек, который неспешно потягивал из трубочки воду из высокого стеклянного стакана. Он был на две головы ниже, на добрых два десятка лет старше, и гораздо менее ухоженным. Редкие клочки бороды неравномерной длины намекали на то, что ее хозяин последние несколько раз брился второпях или в темноте. Небольшой живот мешал мужчине придвинуться к столу вплотную, и ему приходилось нагибаться, чтобы дотянуться пересушенными, растрескавшимися очень кривыми губами до соломинки. Из-за этого его фигура выглядела еще более угловатой и исковерканной.
Осмотрев собеседника вошедший недовольно скривился, и сделал какой-то неуловимый жест бровью, что-то вроде легкого недоумения. Лицо его собеседника тут же преобразилось. От бороды и морщин не осталось и следа, мешки под глазами испарились, а геометрия рта снова пришла в нормальное положение.
– А ты все развлекаешься? – недовольно хмыкнул «старик».
После этих его слов шикарный плащ вошедшего исчез, а вместо него на стуле появилась накидка. Такие лет 500 назад носили крестьяне, чтобы прикрыть себя от ветра и возможного дождя. И никаких излишеств – на подобные одеяния перешивали мешковину, и то не новую, а ту, которая настолько износилась, что уже не могла служить по назначению. И чем больше латок, тем лучше, тем человек в плаще трудолюбивее и серьезнее. Полная противоположность теперешней моде выбрасывать одежду из-за одной малехонькой дырочки.
– Ну что ты… Жизнь то одна… «Высокий» не особо расстроился по поводу потери. Во всяком случае, виду он не подал. Его бровь медленно взлетела и опала, крючковатый нос на мгновение дернулся, и лицо снова превратилось в камень. Резной камень, вышедший из рук умелого скульптора.
– У тебя-то и одна жизнь…
– У них одна. Вот они и отрываются. А я вместе с ними. И ты попробовал бы хоть разок. Какой смысл лепить кувшин, если из него не пить?
Плащ тут же вернулся в своем прежнем виде, только цвет почему-то поменял. Из иссиня-черного стал серым. Как будто сшили его вовсе не из драгоценной и крайне редкой кожи вымершего животного, а из простых мышиных шкурок. Но «высокого» кажется, удовлетворило такое возвращение. Он подошел к столу, отодвинул два поломанных стула и гордо уселся на третий, единственный исправный кроме уже занятого. Причем сделал он это с таким видом, с которым современные монархи восходят на престол – помпезно и жеманно. Они знают, что это их выступление – единственный экспромт, последняя в жизни «отсебятина». А дальше понесется – махай рукой по расписанию, графику, под тщательным контролем и присмотром. Даже ешь и справляй нужду строго по правилам, а иначе… Иначе найдется другая, более харизматичная марионетка.
– ВОДЫ! – шепнул «новоиспеченный король» так, что его голос едва долетел до противоположного края стола. Но уже через две секунды с необычайной резвостью в зале появился повар с совершенно незапоминающимся лицом. Он не был одет в какой-то колпак или белый передник, как это принято, но, то, что это повар смог бы сказать и ребенок. Хотя бы по запаху. От вошедшего на добрую версту разило чем-то не то чтобы вкусным, но как минимум съедобным. В руках у шефа был поднос, на котором стояли два простых граненных стакана из потертого мутного стекла уровня «наливайка в подворотне». В этих далеко не царских емкостях плескалась отнюдь не вода, а вино. Точнее вином оно называлось на заре виноградарства, когда люди прискорбно мало знали об алкоголе и культуре его употребления, и ели забродившие ягоды грязными руками. Однако Тощий, казалось, совсем не заметил этого факта, и одним глотком опрокинул стакан, даже не скривившись.
– Хорошие были времена… Пара фокусов, и мир лежит у твоих ног. А какие ноги были тогда у девиц, ух… Ну, так и чего ты меня сюда притащил? – сказал он облизнувшись.
– Ты же сам пришел. Своими, ну или почти своими ногами.
– Ну да… Не придешь тут... Знаем мы эти шуточки – куда не иди все равно в тебя упрешься. Говори, что за дело? Или опять будем как встарь – шашки на голо и кто кого на большее количество частей порубит?