«Битва за судьбу» разразилась нешуточная. В этих громких, а порой даже очень громких боях, была выпита вся Колла в холодильнике, сорван голос, пропущен целый день плановой работы. Но, в конце концов, Салли показалось, что он если и не смог объяснить Максиму основы мироздания, то, по крайней мере, сумел заставить его выучить новое определение, как заставляют школьников учить стихи спившихся поэтов – «на зубок», и, не пытаясь понять.
Это был первый рабочий день, который Салли в своей жизни пропустил без какой- то уважительной причины вроде собственной смерти, или отсутствия скрепок в коробке. Ни болезнь, ни приезд родственников никогда не удостаивались такой великой чести как Максим. И мужчина не чувствовал в этом своей вины. После услышанного от напарника, ему вообще не хотелось ничего делать. Ведь работа перешла ту грань отчуждения от реальности, за которую ее так любил Ньюмен. Его учет всегда был только проверкой, анализом и выводом из него, но никогда решением. Цифры не имеют стороны, не выносят вердиктов, не вершат судеб. Они просто дают человеку подсказку, подспорье в понимании величин, расстояний и размеров... Как ласты дают пловцу возможность переплыть реку, но ни за что не помогут ему, реши он грести против течения до последнего вздоха. Не ласты будут виноваты в его утоплении, а его собственный неправильный выбор.
Уныло проводив Максима за дверь, закрыв ее, чтобы не видеть исчезновения юноши, и снова открыв, Салли отправился домой. Это была такая игра – притворяться, что все нормально. Что человек уходит, а не просто переносится туда, куда нужно. И в эту игру Ньюмен верил все меньше и меньше. Какая-то горечь поселилась у него во рту так плотно, что уже никакая Колла не смывала этот противный привкус.
– К черту всё! – сказал он сам себе, и пожарил яичницу с беконом. Не утром, а вечером. Даже хуже – на ночь. Солидный шмат жирнейшей грудинки и два яйца с миллионом и одной тысячей калорий прямо перед сном. Перед ночным сном в 9.30 утра… И он уплел этот ужин с наслаждением, вкусно чавкая и часто вытирая подбородок от потеков желтка. А затем… Затем он повторил это еще раз, и еще. Где-то в реальном мире он бы уже давно лопнул бы от такого количества еды. Взорвался бы как перегруженный атомный реактор. А если и нет, если каким-то мистическим образом ему и удалось бы сохранить свою физическую целостность, то ночью он бы точно умер от остановки почек, печени, сердца и всего остального.
«Интересно, а можно заесть себя до смерти? Нужно спросить у Максима» – подумал про себя Салли, и к своему удивлению тут же оказался на рабочем месте. Очевидно, поняв, что соблюдать прежний режим дня он больше не намерен, работодатель решил не тратить время на такие мелочи как яичница, и вернуть учетчика к бумагам. Вот только Максима нигде не было.
Решив, что парень просто занят чем-то своим и придет чуть позднее, Салли принялся за работу. Не торопясь, неспешно. Так делают дела после длительного отпуска, или, что еще хуже, до него. Когда сидишь на чемоданах и уже думаешь, о том, как будешь парить задницу в теплых источниках горного курорта с хорошей книгой в руках, а тут тебе наваливают какой-то бестолковый отчет.
Учетчик все ждал и ждал, но его помощник так и не появился. Под конец дня он решил отправиться к секретарше и узнать, не случилось ли чего, хотя понятия не имел, чего может случиться с человеком, который уже мертв.
– Скажите, а с Максимом все нормально?