Выждав несколько минут и с сожалением распрощавшись с добротной лавкой, мужчина подошел к воротам и тихонько заглянул за них. С той стороны стоял такой же нетерпеливый и любопытный человек как он сам и улыбался, заглядывая через покосившуюся створку.
– Ух ты, у вас собака есть! – сказал он, и молча сделал шаг назад. И тут же исчез, как сквозь землю провалился.
Салли поискал взглядом, откуда пришел незваный гость, но так и не смог найти – толи незнакомец мгновенно вернулся на свою лавку, толи его место тут же занял кто-то другой. Еще одна загадка не менее загадочного мира. 1247-я, если быть точным. А Салли точным быть очень любил. Имей он под рукой блокнот, он бы обязательно записал каждое из встреченных на пути недоразумений, рассортировал бы их по степени важности и на досуге сформировал бы список вопросов, которые следует задать ответственному лицу при встрече. Правда, до сих пор он не встретил ни одного лица, не то чтобы ответственного, а вообще. Даже этот незнакомец исчез раньше, чем учетчик успел рассмотреть его физиономию. Но иногда вопросы полезно задавать и себе самому. Даже если ответа на них нет и быть не может. Ведь что такое ответ? Ответ это решение. А подаренное кем-то решение не стоит и половины той цены, которое имеет решение собственное, пусть и ошибочное.
Пока мужчина стоял, гладил пальцем шероховатости створки и думал, дверь открылась. Без скрипа, без стона. Так тихо не открываются даже створки с электрическим приводом, которыми оборудованы большие супермаркеты. В эту самую секунду мужчина ожидал увидеть что-то типа воронки – пространственного перехода в другую, не менее глупую сцену, но за дверью находилось ровно то же, что было видно и при попытке ее обойти – лесная поляна, лавочки, ожидающие…
Отметив в голове 1248ю странность, учетчик сделал уверенный шаг через порог, и тут же услышал голос у себя в голове: «Стой. Ты что не видишь очереди?»
– Нет. Не вижу. По-моему я тут один, – пожал плечами мужчина.
– А все эти люди? – менее тихо спросил «диктор»
– А разве это люди? – съязвил учетчик.
– А разве нет?
В жизни не встречал человека, который бы молча сидел и ждал своей очереди. Не ломился бы в дверь, не прорывался бы вперед под предлогом «просто спросить» – ответил мужчина, и совершенно неожиданно для себя самого засмеялся. Нет, он вовсе не собирался скалить зубы и до последнего ни о чем подобном и подумать не мог. Просто так решил тот самый диктор. А раз уж его голос был ничем иным как вложенными в мозг нервными импульсами, то его смех, наверняка, задействовал другие нервы, питающие мышцы лица. Во всяком случае, именно так хотелось думать Салли. Ведь непроизвольный смех, в сущности, ничем не лучше отрыжки.
Едва переступив порог, учетчик оказался в холле какого-то завода. В том, что это был именно завод, а не банк или отель, мужчина ни капли не сомневался. Ведь это только на производственных гигантах можно встретить потолки настолько высокие, и рельеф колон настолько вычурный, что уборка пыли становится невозможной в принципе. И это при всем при том, что зачастую весь управленческий аппарат предприятия легко поместится в помещении размером с придорожную закусочную.
– Не знал, что у вас тут бывают заводы, – сказал он вслух, осматривая белый мрамор стен, и выложенную в шахматном порядке матовую плитку пола. И доску почета. Конечно же огромную и, конечно же, пустую. Ведь повесить на нее пару тройку фотографий все равно, что расписаться в собственной никчемности, а больше передовиков труда в эпоху глобальной автоматизации и днем с огнем не сыскать. Это если на заводе вообще трудится хотя бы пара человек.
Ответа не было, зато была открытая дверь в дальнем конце холла и свет, настолько яркий, что рассмотреть происходящее в кабинете не представлялось возможным. И оценив всю комичность ситуации, Салли за неимением других вариантов, двинул туда. Его уже начала утомлять эта Сальвадоровская нелепица, по которой ему пришлось походить, поездить, побегать, посидеть.
– Это какое же потребление у этих лампочек? Небось, отдельную статью расходов приходится заводить… Ужас…, – сказал мужчина, щурясь от ослепляющего света. И свет тут же угас до вполне нормальной, привычной яркости.
– К чему весь этот цирк? Нельзя было сразу перенести меня сюда, – спросил Салли, переступая порог, и тут же получил неожиданный ответ приятным женским голосом.
– Для переноса нужны полномочия, согласование даты и времени, выделение средств и вообще все операторы заняты более насущными делами…
Услышав знакомые слова, вполне реальные, а не телепатические, Салли аж подскочил. И тут же попытался наспех поправить свой наряд и причесаться пятерней, увидев возле себя девушку. Даже не девушку – секретаршу. Самую обычную, горячую внешне и состоящую внутри из тривиальных списков, дел, обязательств и глупых ответов на не менее глупые вопросы. Что-то вроде взрослой версии воспитательницы в детском садике – и глаз радовать и сопли нерадивым 40-ка летним малышам подтирать. А еще подавать воду, напоминать принять лекарство и позвонить маме. В общем, самая обычная модель, вмонтированная в офисное кресло прямо с завода-производителя, и с тех же пор всем недовольная и вечно опаздывающая.