Абсолютно не глядя по сторонам Ньюмен едва не споткнулся о стул, который был пододвинут к столу начальника так плотно, что без мерзкого скрипа ножек по полу занять его не представлялось возможным. Этот прием тоже был хорошо знаком мужчине – заставить собеседника чувствовать неловкость еще до того, как он откроет рот. Но внезапно Салли стало абсолютно наплевать на скрип, мебель и все остальное. Ничуть не думая как это будет выглядеть со стороны, мужчина поднял руку и робко вытянул ее высоко над головой, сразу же одернув. С кончиков пальцев прямо на идеальный кафельный пол забарабанили маленькие холодные капли. Конечно же, шторм был настоящим. Настоящий шторм под настоящим потолком настоящего кабинета…
И тут мужчину накрыло. Количество странностей перевалило заливочную горловину предназначенного для них бака.
– Ну чего вам от меня нужно? Не хочу! – выкрикнул мужчина, и голос диктора в его голове повторил эту фразу без задержек и опозданий. Точнее это Салли повторил за диктором, но понял он это не сразу.
– В этом месте все говорят что-то подобное…
На этот раз слова были произнесены самым обычным образом – посредством гортани старика, сидящего за главным столом этого главного кабинета. Он был далеко не стар физически, и имел десяток других качеств, которыми можно было его охарактеризовать – «начальник», «главный», «повелитель бурь», но при взгляде в эти бесконечно уставшие, когда-то голубые, а нынче выгоревшие до цвета зимнего снега глаза, только одно слово лезло на ум – «старик».
– Зачем это делать? – только и нашел, что спросить Салли Ньюмен, учетчик, прибывший на собеседование на которое отнюдь не собирался.
– Делать? Нет… Это… сложно. Но в целом никто ничего не делает. Это происходит само.
– Само? Дождь под потолком, машина с каменными сидениями и эти чертовы часы само?
– Да… Само. Ну то есть не совсем само… За всем этим стоит… Многое. Но в целом… само. Столько собеседований провел, а до сих пор не могу этого сформулировать…, – мужчина замялся, и словно извиняясь, развел руками.
– Само? Что, черт возьми, само?
Салли показалось, что лицо мужчины посерело. Как тяжелая грозовая туча на какую-то долю секунды оно застыло, готовое извергнуть десятки убийственных молний. Но затем все исчезло. И учетчик не был уверен, было ли это по-настоящему. Да и что теперь считать настоящим он тоже не был уверен. Так и сидел, растеряно открывая рот и что-то пытаясь из него выдавить. Что-то, отличное от «э-э-ы»
– В целом все зависит от тебя. В большей степени ты сам притягиваешь это.
– Я сам притягиваю вот ЭТО? – Салли подумал, что это определенно самое странное собеседование в его жизни. А ведь на одном его даже попросили нарисовать утку, поедающую бамбук.
– Ну не то, чтобы притягиваешь. Создаешь. Ну… В общем давай перейдем к делу. Мне нужен учетчик. Пожмем руки, и можешь идти приступать к работе.
– Сразу к работе?
– Честно сказать я и так заждался пока ты ходил по своим лесам, а работа стоит. А стоять она не должна. Это катастрофа мирового масштаба, если хочешь.
Салли Ньюмен, который привык считать себя человеком широких взглядов, свободным от осуждений и безразличным к чужим странностям, не выдержал. Он вскипел, и ярость его была вполне себе человеческой – ругань, капли слюны, сорвавшиеся с дрожащей губы, выпяченная жила на лбу. Будь ты хоть трактористом, хоть геологом, когда котелок закипает, с него всегда валит одна и та же пена…
Старик терпеливо ждал, пока поток слов и обвинений закончится. А когда учетчик иссяк как горный ручей в засушливую пору, протянул ему невесть откуда взявшийся стакан воды. Салли пил, а директор не убирал руку. И до мужчины дошло, что ждет он того самого пожатия, которое ознаменует подписание контракта. Будучи полностью обескураженным, он протянул ладонь, и коснулся суховатой и морщинистой ладони собеседника. Очень мягкой ладони. Даже сыпучей. Если бы не собственные глаза, учетчик готов был бы поклясться, что сжимает пятерней песок, или на худой конец сахар.