Кузеванов открывает квартиру своим ключом, и ноги невольно поворачивают обратно. Усилием воли он заставляет себя войти. И не узнает квартиру. Незнакомые дорогие шубы висят на вешалке. Под нею — не виданная доселе не наша обувь, В кухне — кухонный гарнитур, в спальне — спальный. Тоже не наши. Телевизор цветной…
С тех пор и пошло. Кузеванов приходит на работу — и видит приказ о повышении. Его выбирают в президиумы, посылают на симпозиумы, коллоквиумы, форумы.
Кузевановские дети поступают в музыкальные, математические, английские школы. Кто куда.
Жена, наконец, научается варить суп…
Кузеванов терпеть не может неудачников и любит говорить, что человек сам кузнец своего счастья. Он не кривит душой, он твердо верит в это.
Дома, когда кто-нибудь провинится в чем-нибудь, Кузеванов громко кричит:
— Я недоедал, недосыпал, я своим горбом, своими мозолистыми руками ковал для вас благосостояние!
Недавно Кузеванова назначили директором большого металлургического комбината, который стоит на берегу того самого озера, куда Кузеванов когда-то ездил на рыбалку.
Комбинату выделили три миллиона на строительство очистных сооружений, но директор не торопится. Он говорит про государственный план, про стратегические интересы экономики, про демографический взрыв и вытекающую из него нехватку рабочих рук. И все это правда.
А где-то в глубине души Кузеванов думает, что еще от силы год, два — и эта проклятая рыбка наверняка подохнет. И вот тогда он станет беречь природу — потому что любит ее, как и все нормальные люди…