За ней в двери появился высокий юноша. Его презрительное выражение исчезло, как только он увидел ковбойские сапоги Вэла. Их в свое время сделал лучший сапожник, расшив голенища причудливыми узорами.
- Ты ковбой? - спросил юноша.
- Был ковбоем, - сказал Вэл. - Меня ограбили в Додже, бросили на поезд, и вот я здесь.
- Том, иди в комнату! - приказала женщина. - Неизвестно, что это за человек.
- Он не старше меня. Посмотри на его бороду, там один пушок.
Вэлу его замечание пришлось не по душе, но он промолчал.
- Ты тоже ковбой? - спросил он, хорошо зная, что юноша им не был.
- Ну, не совсем. - Юноша вышел на крыльцо. Он был примерно одного возраста с Вэлом, но каким-то образом казался намного моложе. - Я хочу стать ковбоем, но родителям это не слишком нравится.
Он подошел к забору и прислонился к нему. Вэл присел рядом с ним.
- Это тяжелая работа, - сказал он. С некоторыми старыми быками управиться очень непросто.
Они некоторое время разговаривали, а желудок Вэла ныл от голода. Наконец, Вэл сказал: - Пора идти. Нужно найти покупателя на свои шпоры.
- Шпоры? Дай посмотреть!
Вэл вынул их из кармана. Калифорнийцы любили красивые шпоры, и эти тоже были разукрашены резьбой, с двумя маленькими колокольчиками. По выражению лица юноши стало понятно, что тому страшно хочется иметь такие.
- Как видишь, это не обычные шпоры. Дело в том, что мне их подарил Дикий Билл Хайкок.
- Ты его знаешь?
- Он был другом моего дяди. Он предупредил дядю, что за ним охотятся. Чтобы застрелить, - добавил он.
Юноша рассматривал шпоры. - Жаль, что я не могу купить их, - сказал он, у меня только два доллара.
- Ну, - сказал Вэл, - если принесешь мне поесть, я продам их за два доллара.
- Подожди здесь.
Через несколько минут он вернулся с бумажным пакетом и двумя долларами. Вэл взял деньги и пакет.
- Лучше уходи, - сказал юноша, - скоро придет папа, а он не любит незнакомцев.
- Ладно... спасибо.
Вэл направился к воротам, затем остановился.
- Послушай, если когда-нибудь попадешь в западный Техас, разыщи ранчо Баклина - спросишь дорогу в Форт-Гриффине. Скажи, что тебя послал Вэл Даррант.
Он вышел из ворот, отошел по дороге подальше и сел под деревом. В пакете лежал большой кусок мяса, сыр, несколько ломтей домашнего хлеба и яблоко. Вэл не спеша съел ломоть хлеба, большую часть мяса и яблоко. Затем зашагал дальше.
Через два дня он был в Сент-Луисе. Последние несколько миль он проехал на фургоне рядом с фермером, который вез в город шкуры, овощи и фрукты.
- Работы сейчас мало, парень, - сказал ему фермер, - в Сент-Луисе нечего делать. С того самого времени, как началась депрессия, на каждую работу претендуют по трое человек.
На улицах города толпились люди, которые не могли найти себе работу. Вэл в раздумье остановился на углу. Продать ему нечего. Искать друзей Уилла Рейли не имело смысла, потому что у него не было того, на чем всегда настаивал Уилл. Он должен быть "прикинутым" - иметь соответствующую одежду, прическу, начищенные ботинки, и пусть у него даже не будет ни единого цента в кармане.
Стоя на углу и наблюдая за движением на улице, Вэл думал о своих способностях и возможностях. Он хорошо знал карты, но не хотел становиться профессиональным игроком. Он хорошо владел оружием, но не хотел им пользоваться. От Уилла он узнал достаточно много о литературе и истории, но чтобы использовать свои знания, ему нужны были деньги.
Весь день напролет он ходил по городу и везде, где бы он ни справлялся о работе, ему отвечали: "У нас не хватает работы, чтобы занять собственных людей".
Когда пришла ночь, Вэл вернулся в гавань и сел на причале. Впервые он понял, что Уилл Рейли, так многому научивший его, защищал его от многих реальностей жизни. Когда Вэл путешествовал с Рейли, для окружающих он что-то значил, Рейли уважали, и это уважение автоматически переносилось на него. Теперь, когда Рейли не стало, он был одиноким, неизвестным мальчишкой.
Они с Рейли останавливались в отеле "Сазерн" и Уилла там обслуживали по высшему классу, но сейчас у Вэла был не тот вид, чтобы наведаться в этот отель. Он может написать на ранчо с просьбой выслать ему денег, но почтовая служба работала плохо: пройдет несколько недель, прежде чем Баклины получат письмо в городе или Форт-Гриффине.
Раньше Рейли всегда находился неподалеку - даже когда они расставались - всегда был кто-то, к кому можно было обратиться за помощью. Теперь же у Вэла никого не было.
Ту ночь Вэл провел на кипе хлопка под скатом крыши портового склада, подложив под одежду газеты. Он сжался в комок и всю ночь дрожал от холода. Несколько раз он просыпался, переворачивался и снова старался заснуть. Он постоянно мерз.
Наконец он встал и подошел к краю причала. Река текла, огибая сваи и образовывая за ними маленькие водовороты. Недалеко стоял пришвартованный речной катер. В его каюте горел огонь, размытый падающим дождем.
Было еще темно. Вэл был голоден, глаза его покраснели от усталости. Через некоторое время он вернулся к своей кипе хлопка, поправил под одеждой газеты и заснул.
Вэл проснулся в холодном, сером свете предрассветного утра. Дождь кончился, но облака висели низко. Река текла мимо, и он сидел, размышляя, что ему делать.
Рядом прошаркал какой-то старик, с трубкой во рту и с коробкой для ленча в руке. Он поглядел на Вэла сквозь круглые очки в стальной оправе.
- Доброе утро, сынок, - сказал он. - Ты рано встал.
Вэл улыбнулся ему. Голодный и окоченевший, он не потерял чувства юмора.
- Мистер, - сказал он с серьезным видом, - вы без приглашения вошли в мою спальню. Я не хочу, чтобы меня беспокоили.
Старик засмеялся. - Ну, поскольку я тебя все равно побеспокоил, можешь пойти со мной и получить чашку кофе.
Вэл спрыгнул с кипы.
- Это лучшее приглашение, которое я получил за весь день. Вообще-то говоря, лучшее приглашение за несколько последних дней.
Они дошли до парового буксира, пришвартованного у причала, и старик провел его по сходням на палубу к каюте. Он отпер замок, и они вошли внутрь.
- Садись, сынок. Я приготовлю завтрак и кофе. - Он поставил коробку с ленчем на стол. - Что-то я тебя не припомню. Ты ведь здесь недавно?
- Да, сэр. Ищу работу.
- Что ты умеешь делать?
- Ну, стаж у меня небольшой. Немного пас коров, охотился за бизонами. Но я крепкий, могу делать все.
- Это значит, что не умеешь ничего. Людям, которые нанимают на работу, нужны плотники и все такое прочее. У тебя должна быть профессия, сынок. Какую-нибудь серьезную работу ты выполнял?
- Никакую, которой хотел бы заниматься.
- Что это значит?
- Могу играть в карты и стрелять.
Старик поглядел на него поверх очков. - Х-мм. Ты профессиональный игрок, сынок?
- Нет, сэр. Игроком был мой дядя, он меня и научил. Он говорил, что этому нужно научиться, чтобы суметь выжить. Вроде как научиться боксу. Только он не хотел, чтобы я стал таким же, как он.
- Умный человек. А что ты собираешься делать? То есть, человек должен к чему-то стремиться. Ты еще молод, но пора бы тебе задуматься, кем ты станешь, когда постареешь. Парнишкой я тоже много бродил по стране. Все хотел где-нибудь осесть и стать человеком, но как-то так получалось, что я все время откладывал это на следующий год - и вот я здесь.
Он поставил жариться бекон, вода в кофейнике закипала.
- В основном ленч я беру с собой. Свою стряпню ем до поры до времени. Потом иду и покупаю еду, которую готовят другие.
- Вы не женаты?
- Был когда-то. Жена у меня была хорошая. И сын тоже был.
- Что с ним случилось?
- Уехал на запад, и больше я о нем не слышал. Хороший был мальчик. Старик помолчал. - Не буду жаловаться. Сам я в его возрасте сделал то же самое. Уехал в горы и несколько лет был траппером. - Он взглянул на Вэла. Ты видел Тетонские горы, сынок? Или Биг-Хорнс? Или горы Уайнд-Ривер? Вот это места, сынок! Это настоящие места!