«Они на вертел накопитель силы нацепили что ли? Золотой баранчик выходит, яизнываю от желания увидеть и пощупать это устройство».
Баранчик не убежит, я вот тоже «изнываю от желания увидеть и пощупать», только мужа. Осознав подуманное, я замерла. О как!
«Решение попробовать влюбиться в мужа признано неактуальным, ввиду исполнения решения раньше принятия оного. — собеседник вздохнул. — Вон он, курит с мужиками. Беги уж. Я попробую уйти в себя. Пожалуйста, толкни меня, если не появлюсь, завтра, ближе к обеду».
Кивнув ему с благодарностью, я обежала пирующих глазами. Чуть в стороне, среди отошедших покурить, обнаружился и супруг, что-то втолковывающий собравшимся мужикам, иногда указывая чубуком трубки на нарисованный на земле рисунок. Я подошла ближе.
— …крышку поднимает, что та скачет. — в пыли была изображена кастрюля над огнём, Максим прутком выводил завитки пара. — А если её прижать? Чтоб пар не выходил.
— Рванет через некоторое время. — я потянула мужа за косу, заставляя откинуть голову, и поцеловала его в нос.
— Молодец, а мы здесь отверстие сделаем и пробку конусом, с грузиком. — Максим, дорисовывая модернизацию, перебросил свободную руку и, обняв меня за талию, усадил к себе на колени. — Отдохнула хоть? — зарывшись носом в мои волосы, шепнул он на ухо.
Я, стараясь не обращать внимания на стадо мурашек, рванувших наперегонки по всему телу, кивнула. Глянула, обернувшись, на заинтересовано смотрящих на нас деревенских.
— Здравствуйте. Меня зовут Алатана. — представилась я, надо знакомиться потихоньку, мне здесь жить. — Жена Максима.
— Варлам, с меня кувшин, — подхватил муж, обращаясь к огромному, кряжистому мужику, — ты же говорил, что за год меня окрутят.
— Ничья, с меня тоже кувшин. Я говорил, что наши, деревенские девки под венец затащат. — прогудел низким басом человек-гора, и, повернувшись ко мне, коротко поклонился. — Варлам. Глава промысловой артели. Охотники мы. Мясо, пушнина. Ты заходи завтра, шубку справим.
— Очень приятно, Варлам. Непременно забегу. — я несказанно обрадовалась предложению, чем не способ завязать деловые отношения. — Вам тоже, если надо будет что, обращайтесь.
— Что, к примеру? — удивился он.
— О! Варлам, ты просто не представляешь, с кем так запросто ведёшь беседу. — вмешался в обмен любезностями Максим. — Травница, законница. Благодаря ей Овсей в вольные вышел за четверть цены. А готовит как! — я смущалась всё сильней. — Ты, кстати, ей по-любому шубку должен. Все слышали, как ты песцовую обязался снарядить, приготовившей того гуся.
— Если ты думаешь, что я остался в накладе, подумай еще раз. — внезапная ухмылка полностью преобразила суровое лицо главы промысловиков. — Я же теперь просто совмещу обещанную награду поварихе со свадебным подарком на ваше бракосочетание. — грянул дружный хохот. — А теперь, дорогие новобрачные, пошли скорей к столу, дабы молодая жена моего друга своим тонким пальчиком указала на те из блюд, что вышли из-под её изящных ручек.
Веселящиеся мужики потянулись к столам, подпихивая друг друга локтями и оживлённо споря о происхождении моей персоны. Я придержала мужа за рукав:
— А это зачем? — кивая на рисунок на земле, спросила я.
— Не обращай внимания, — Максим затер рисунок подошвой сапога, — учил мужиков хоть чуть-чуть мозгом шевелить. Вы тут до такой степени всё на магию переложили, что не удивлюсь, если где-нибудь и подтираются с помощью накопителей.
Я решила умолчать об очередном столичном новшестве, основанном на даре силы перемешивателе для супа, кастрюле с медленно вращающимся половником в ней. Эстеты от кулинарии и остальные гурманы утверждали, что даже обычная пшеничная похлёбка приобретала изысканный вкус, полутона и оттенки, присущие каким-то утерянным направлениям, кухням ушедших. Если бы где-нибудь принимали ставки, я бы озолотилась, поставив на то, что эти гнусавые критики, умеющие только есть, и сжигающие, при попытке готовки, обычную яичницу, в жизни не пробовали блюд упомянутых кухонных направлений. От этого перемешивателя до подтирочного устройства, и в самом деле, недалеко. Я еще пару минут покрутила в голове картины, представляющие механизм в состоянии покоя и, скажем так, в процессе эксплуатации. Мозг развлекался на всю, и, подойдя к столу, я только что не стонала в попытках не рассмеяться.
Признаться, садясь за стол, я боялась, что столкнусь с недоброжелательностью виллан. Как же, такая дама. В академиях обучалась. И, вполне может статься, неслабо так перебежала дорогу потенциальным невестам Максима. Ну не могло у него не быть небольшого табунчика воздыхательниц. А тут я. Здрасьте. Но, что удивляло, деревенские были вполне приветливы. Никто даже не косился с недобрым видом. Я вполне мило пообщалась с молодыми девушками, которые, украдкой хихикая, поделились свежими сплетнями, и, вызнав, что я десять лет обучалась в столице, устроили форменный допрос на тему моды и внешности наиболее известных мужчин королевства. У них, похоже, не укладывалось в голове, что человек, цельных десять лет проживший недалеко от королевского дворца, ни разу не встретил знаменитостей, которыми, как известно, кишмя кишит главный город государства.
Вступающая в свои права ночь дарила долгожданную прохладу, грудь наполнялась свежим воздухом с нескрываемым наслаждением. Я не выпила ни кубка вина, но в крови гуляло пьянящее чувство. Поймав себя на этих ощущениях, поразмыслив, я поняла, что наконец-то не притворяюсь кем-то, не прилагаю усилий, чтобы понравиться окружающим, или наоборот — стать незаметной. Это было прекрасно. Хотелось радостно визжать, притопывая ногами.
Столы растащили в стороны и по центру площадки вспыхнул костер, молодежь затевала танцы. Гуляющая в жилах эйфория потянула меня к огню. Я потащила мужа с собой, но он, улыбаясь, отрицательно покачал головой и легонько подтолкнул меня к танцующим, наградив благословляющим шлепком пониже спины. Шутливо ответив ему кулачком в плечо, я впорхнула в круг, и, подняв руки, я закружилась посолонь вокруг ярко пылающего костра, поворачиваясь вокруг себя в противоположном направлении. Перед глазами замелькали лица деревенских, уже немного знакомых мне, благодаря рассказанным свежим сплетням. Простые люди, они приняли меня с благосклонностью, дружески кивали, не взирая на собственные проблемы. Они все хорошие, благослови их Светлый за подаренные мне этой ночью ощущения свободы и счастья.
Пусть у этой пары, которая, согласно почерпнутой в слухах информации, не могла заиметь детей, а на ритуал в храме Тёмного не хватало денег, появится свой ребенок. Моя рука словно зачерпнула в танце немного пламени из костра, и, пропустив его через всё тело, отправила переплавленную энергию в сторону держащихся за руки супругов. Перед внутренним зрением явственно пролетел небольшой, ярко светящийся шарик. Он ударил в бездетную, ничего не ощутившую чету, и рассыпался ворохом ярких искр. Я счастливо рассмеялась. Кто-то будто вёл меня, и вёл правильно. Все мои действия выглядели естественно, и непонятно почему люди сами не сделали это раньше.
Вот ещё семья, после покупки новой коровы та никак не отдавала молоко, и сама животина мучилась до переполнения вымени. Это должно было пройти, когда корова привыкнет к новому окружению, но их маленькие дети нуждались в молоке. Рука прошла сквозь языки горящего костра, формируя новый, невидимый глазу, шар. Сгусток энергии, отправленный в сторону хозяйки, резко вильнул в сторону, и, оставляя за собой шлейф светящейся пыльцы, улетел в сторону деревни. Завтра с утра хозяйка порадуется надоям с беспутной коровы.
Я заметила еще одно знакомое лицо. Варлам. Охотник. Глава артели. Ладони вытянули из пламени еще одну порцию нетерпеливого чуда. Яркий мячик, размером с голову взрослого человека, дважды крутанулся вокруг кряжистой фигуры человека-горы, и, увеличиваясь в размерах, рванул к близкому лесу. Достигнув опушки, полупрозрачная сфера, уже размером с хороший дом, начала набирать высоту, и вдруг взорвалась, обдав опадающим сиянием многие акры чащобы. Сдаётся мне, дичь сама будет лезть в силки охотников.
Почему этого никто не видит? Я скользнула взглядом по всем собравшимся вокруг жителям деревни, пытаясь уловить обострившимся внутренним зрением какое-нибудь общее желание, дабы осчастливить всех разом. Люди, со всеми своими тайными устремлениями, казались уже почти прозрачными, когда взгляд зацепился за группу приближающихся всадников. Во главе кавалькады ехал… Музыка, звучащая только для меня одной, разом стихла, тренькнув фальшивым аккордом. Я резко остановилась, наткнувшись на невидимую стену. Дэй Эгра.