Глава 23
Максим Медведев
Еще один удар по металлической полосе, стягивающей узел ячеек клетки. Хорошо прокованная сталь «лопатки» разрубила обвязку. Я осмотрел лезвие, зарубок не было. Чудненько. Следующее перекрестие прутьев решётки. Цзвянг! Цзвянг! Дзынь! Хорошо, эта разрубилась с третьего удара. Лезвие? Целое. Следующий узел.
Посовещавшись с женой, я решил разобрать клетку, дабы воспользоваться повозкой. И в данный момент полностью отдался этому процессу, не забывая, впрочем, поглядывать на Алатану, подкармливающую недавнюю пленницу. Ну чистая дроу, только, почему-то, лысая, аж как полированная. Последняя оставшаяся из семьи, взятая в плен и, в связи с этим, лишенная родового имени. Все равно, что мертвая для своего народа. Дикие люди. Бабёнка ещё вполне ничего такая, а они её на помойку. Дзынь! Уф. Еще одна стенка осталась. И тогда, в моём… Ладно. В нашем распоряжении окажется восемьдесят четыре металлических прута, в два пальца толщиной. Сорок штук, длиной чуть меньше полутора метров, и сорок четыре двухметровых. Алатана говорит, они пользуются спросом, и в любой кузне их оторвут с руками. Деньги лишними не будут. Я не жадный, я домовитый. Тем более, дроу, ну или по местному — ллэра, по всей видимости, едет с нами. Во всяком случае, она такое желание Алатане высказала. Сразу же, как вышла из своей клетки и, преклонив колени, поклялась ей в верности. Жене моей, а не решетчатой конструкции из прутьев. В два пальца. Толщиной. Да твою ж. Мать. Дзынь! Крепкая полоса оказалась.
Я помотал в воздухе рукой, сбрасывая напряжение. О чем это я? Деньги. Будут. Не. Лишние. Сука. Рубись! Дзынь. Надо покурить. Заодно разложим по полочкам сложившуюся ситуацию. С чего бы начать? Как позавчера я проснулся женатым?
Я достал кисет с табаком и остальные курительные принадлежности. Да, вроде, ничего необычного, уминая табак в трубку, прикинул я. В том смысле, что, ничего мистического. Бывает. Слышали и более нетривиальные истории, хотя, конечно, ситуация далека от эталона обыденности.
Трут занялся с первого удара огнивом. Раздуть огонёк и раскурить трубку вышло уже на полном автомате. Хм, как говорил бегемот, гордо пускающий в болоте пузыри задницей, пролетающему мимо сыну: "Чему бы путнему научился".
Дальше. Застолье и приезд владельца земель и, по совместительству, бывшего хозяина моей свежеиспеченной супруги, которая, его же стараниями, благодаря юридическому казусу, вышла из класса бесправных и эксплуатируемых. Барон, то ли будучи в невменяемом состоянии, благодаря алкогольной интоксикации, то ли пребывая в этом состоянии перманентно, с рождения, сработал экспромтом, не продумывая деталей. В итоге, на роль мужа, вместо нищего старика, попадаю я. Будем объективными, на тот момент, под требуемые параметры, внешне, я очень даже подходил. В результате, Алатана выходит из под юрисдикции барона. Ладно, бывает, не срослось. Но, исходя из слов покойного разбойника-мага, юный аристократ не успокаивается и нанимает подрядчиков, для проведения работ по исключению недэи Алатаны Медведевой, в девичестве Бэар, из списка исправно функционирующих организмов. Зачем ему это? Предположим — надо. Хм. Вот тут то и начинаются трения со здравым смыслом.
Я выдохнул дым, следя, как лёгкий ветерок подхватывает и развеивает его без следа. Какая-то глупость. Хотел бы убить, прикопал бы ещё в замке, по-тихой. Что за сценарии со свадьбой? Что-то случилось в промежутке между замужеством бывшей вилланки и её отъездом в сопровождении мужа, то бишь меня. Что-то, требующее устранение Алатаны. Годовой накопитель, это двенадцать месячных накопителей, и, как бы это слишком очевидно не звучало, он в двенадцать раз дороже. Сумма немаленькая. Предположим, нанятый за такие деньги работник не возвращается с докладом об успешном выполнении задания. Действия заказчика? Вздохнуть со словами: "Ну, значит, не судьба". Ага, щаз, с тремя "З" на конце. Задействовав такую сумму, барончик явственно обозначил намерение идти до победного конца. Итак, наёмник не возвращается. При отсутствии плана "Б" — его срочно разрабатывают. Где нас искать? Там, куда мы едем. Что вполне согласуется с вариантом, когда план "Б" есть. Где проконтролировать выполнение заказа? Правильно. Там, где мы будем, если заказ сорвётся. Наши действия? По хорошему — к хренам эту столицу, в королевстве есть ещё много красивых городов. И у каждого из них есть есть неоспоримое преимущество перед столицей. Нас там не будут ждать, в случае чего. План — супер, оно плохо. В столицу нам надо, в Академию, выправить Алатане документы. Не знаю, как у них тут с бюрократией, но это, я так думаю, минимум… А вот, действительно. Это долго? А по цене? Не то, чтобы я жадничал. Просто, расценками интересуюсь. В столице нужно будет где-то поселиться, чем-то питаться. Все эти расходы ложатся на хрупкие, но выносливые плечи бедненького меня. Как удивительно подходит родной девиз: "Никто, кроме нас!" Ладно, надо с клеткой заканчивать. Выколотив трубку об каблук, я завернул её в тряпицу, пряча дымовые приспособы в карман.
Я бросил взгляд в сторону своего цветника. Мде. Обрастаем, бабами-то. К этой, само собой, никаких поползновений. Ну её. В лес, попки муравьям облизывать. Хотя, фигурка, конечно, закачаешься. Или это во мне полугодовое воздержание голову подымает? Отставить пещерные инстинкты, полигамное, по своей природе, существо. После ритуала в храме Светлого и надевании брачного браслета, переходим в режим попугая-неразлучника. А всем гуляющим — глубокое презрение. Бууу. Я вздохнул и в три удара закончил с последней полоской, перехватывающей перекрестия прутов. Попрезирать бы себя я не отказался.
Вот интересно, кормил её — я. Вытребовал её в качестве трофея — я. Замок с клетки содрал, тоже я. Даже руку подал, для удобства выхода на свободу. А верность жене. Никакой справедливости. Ни на Земле, ни тут. Вот такой я, весь из себя несправедливо обделенный. На душе полегчало. Надо, всё-таки, изредка себя жалеть. Я усмехнулся, собирая пруты в стопку и увязывая их в освободившейся телеге. Одёжку бабам прикупить надо. У Белки смены не осталось, а про эту, Вин Дизеля с сиськами, вообще молчу. Про Вин Дизеля, это намек на причёску, а не на телосложение. Хотя, у Вин Дизеля сиськи тоже, ничего так. Поперхнувшись, я отвесил себе мысленных оплеух, одновременно отплёвываясь. Занесло вас куда-то не туда, Максим Леонидович. Полковое знамя ощутимо добавило цветов, из триколора становясь радужным. Чур меня. Не хватало еще стать оборотнем-медведем с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Догонять в лесу вышедших на промысел охотников, и, с томным видом, тянуться губами: «А поцеловать»? Я позволил себе отрешиться от кома проблем, с ужасной скоростью погребающих меня под собой с момента женитьбы, дабы предаться фантазиям о развитии ситуации с «ужасным чудовищем».
«Что случилось? — кричат жители деревни возвратившимся горе-охотникам в разорванной одежде. — Что он с вами сделал?»
«Ужас, — отвечают потерпевшие, — он нас… съел!»
Рот сам собой растянулся в ухмылке. Мде. Проблема номер два. Что делать с, свалившимся на голову, оборотничеством. Не будет ли меня тянуть на кровушку с мясом парным, человечьим, не приведи Будда? Не хотелось бы. Я только заметил, что меня ощутимо потряхивает. Я привык уже к присутствию в окружающей действительности паранормальных, с моей точки зрения, способностей некоторых аборигенов. Как там у них? Дар? Хай будет дар. Эти телекинетики, телепортаторы, пирокинетики. Хм, а как тогда дар земли? Петракинетизм? Нет, петра — это, вроде как, камень. Тьфу. Сколько не отвлекай голову посторонними мыслями, а в голове навязчиво маячат картины погони за последним разбойником-магом. Пьянящее ощущение свободы, обострившиеся чутьё, я прекрасно помнил «видимые» запахи следов беглеца. Я чувствовал — мне нравилось. Нравилось быть в этом облике. Я хотел ещё. Ещё! Одежда, прочь тряпки эти. Раздражение горячей волной плеснуло по мозгам. Из груди вырвался тихий рык.
— Силарс, мавво. — на горячий лоб легла прохладная темная ладошка. — Орса двэ транки. Успокойся. Дыши тише, челловек.
Вокруг плеч легли, обнимая, руки жены. Сердце, нехотя, начало биться в прежнем, размеренном ритме. Лихорадочная горячность сползла с воспаленных глаз вместе с пульсирующей краснотой. Голова, наполненная свинцовой тяжестью, упала назад, почувствовав затылком мягкие округлости девичьего тела.