— Конечно, — уверенно ответил молодой человек.
— Что скажете, Николай Егорович? — обратился Пётр Павлович к стоявшему тихонько рядом учителю. — Достойный щит у нас найдётся?
— На первое время и обычная экипировка всем подойдёт, — что-то записывая в блокнот, ответил Николай. — Чуть позже, я создам для ребят персональное оружие и экипировку. А так, найдётся всё. Завтра утром предоставлю недостающее. Сегодня вам придётся начать тренировки с тем, что есть.
— Это не беда. Главное к первому спуску в подземную часть города, одеть наших детишек более или менее прилично, чтоб не померли в первый же день.
— Эти не помрут, Пётр Петрович, не переживайте, — усмехнулся Николай, думая о том, что мастера боевых искусств впереди ждут трудные времена с такими ученичками.
— Так, тёзка, — обратился мастер к Петьке. — Теперь ты давай. Иди, попробуй подобрать оружие для себя.
Петька спокойно вышел и к удивлению окружающих, тоже выбрал для себя копьё.
— Ты уверен в своём выборе, Пётр? — поинтересовался мастер. — Я ни одного учебника по взращиванию мага воды, владеющего копьём не видел. Как правило, все люди, обладающие силой воды, одноручные мечи выбирают.
— Вот потому они и не дожили до наших дней, — дерзко ответил Петька. — Мне копьё больше всего нравится, как взял в руки так счастливым себя почувствовал. Не стану его менять на другое оружие, — упрямо добавил он.
— Хорошо, тогда ещё одно копьё и щит, — вслух продиктовал себе Николай, — с артефактами усиливающими стихию воды.
— Какой ещё щит? — возмутился Петрович.
— Обычный, — спокойно ответил Николай. — Думаю, если из Никиты можно воспитать стража земли, то почему ему в пару не воспитать водного стража, раз обоим копья по душе пришлись.
— Можно, но сложно, — недовольно буркнул в ответ Петрович и через несколько минут совершенно расстроился, ведь Лёшка — маг ветра, выбрал для себя тяжеленный двуручный меч, а несколько минут спустя и Ромка двуручником обзавёлся.
— Вы что творите, глупые дети! — возмущённо кричал Петрович. — Вы же все каноны эфирных технологий ломаете! Магам ветра и молний, положено лёгким и быстрым оружием владеть, а вы что выбрали? Двуручные мечи? Да как ты будешь лезвия ветра таким оружием создавать, Алексей?
— Так же как создавал их без оружия, — упрямо ответил Лёшка и Петрович покраснел от возмущения ещё больше.
— Так, тогда ещё один двуручник, — записал Николай, едва сдерживая смех. — Кстати, вы щитами будете пользоваться?
— Думаю да, — пожав плечами, ответил Ромка. — Пригодится или нет, не знаю, но лучше получить навык владения щитом, чем не иметь его.
— Какие щиты при двуручных мечах?! — хватаясь за голову руками, воскликнул Павлович. — У вас что, три руки? В двух руках вы свои клинки держать будете, а щит, в какую руку возьмёте? В зубах таскать будете?
— Пока не знаю, — пожал плечами Ромка. — Просто хочу овладеть и щитом. Не знаю почему, об этом просит что-то внутри меня.
— Ладно, щиты так щиты. Помучаетесь с ними месяц другой, потом сами откажетесь от этой глупости, — смирился Павлович и взглянул на Олеся. — Давай, горе медик, иди выбирай.
— А если я не хочу? — подходя к столу, спросил Олесь. — Зачем мне оружием владеть, если я постоянно в тылу? Я лучше время затраченное на тренировки с ним, отведу для улучшения медицинских навыков, — поделился своими мыслями он и тут же получил затрещину. — Пётр Павлович! — возмутился Олесь, — вы же мне так все мозги выбьете, стану тупым и не смогу медицинскую помощь оказывать.
— Поговори у меня, великий медик. Где окажутся твои мозги, когда накопленный в теле эфир иссякнет, а быстро восстановить его не будет возможности? Сказать где? В желудке нечисти! Потому что умному медику нечем будет защищаться и его сожрут, — ехидно сообщил Павлович.
Олесь тяжело вздохнул и с видом великого страдальца начал осматривать оружие. Нехотя брал в руки то мечи, то булавы, даже тетиву лука попытался натянуть.
— Ну, ты и хиляк, — недовольно буркнул Павлович. — С тетивой даже справиться не смог. Сам чуть вместо стрелы вдаль не улетел.
— Пётр Павлович, что поделать, если мне тут ничего не нравится. Я не знаю, какое оружие мне подойдёт. Решайте сами, чему меня обучать, — заявил Олесь, и это было чистой правдой.