А ведь время шло, и вместе с ним таяли деньги. Ширли понимала, что еще немного — и она уже не сможет посылать себе все эти цветы и подарки. К тому же день, когда Уилсон должен был принять окончательное решение по поводу нового назначения, неумолимо приближался, и в кулуарах компании фигурировали имена возможных кандидатов — Фрэнка Крайтона и Стэна Морриса, которые и проработали-то здесь всего два года. О Ширли словно забыли.
Если я не получу эту должность, уныло думала она, придется ждать следующей вакансии, а это может растянуться на годы. Придется работать еще усерднее.
Услышав хлопанье дверей и стук закрываемых ящиков столов, Ширли очнулась от глубокого раздумья и поняла, что рабочий день подошел к концу.
Он сложился для нее удачно. О переводе в Бристоль мистер Уилсон так и не заговорил, зато осыпал ее комплиментами и отметил последние достижения.
Подняв глаза к полкам, покрывавшим стены огромного помещения, Ширли обвела взглядом ряды статуэток, вазочек и тому подобного. Этот офис уже стал для нее родным домом, но в Бристоле она рассчитывала получить больше свободы и вести тот образ жизни, который ее устраивал. Да и лгать больше не придется. По слухам, вдали от головной конторы царила другая атмосфера, и Ширли надеялась, что там станет сама себе хозяйкой.
С глубоким вздохом она нащупала под столом туфли, повернулась на стуле, встала — и налетела на мужчину, стоявшего за ее спиной.
— Ох, простите, ради Бога.
— Зачем же такие формальности между любящими людьми, — шепнул смутно знакомый низкий голос. — Это всего лишь я.
Ширли слабо пискнула и закрыла рот рукой, подавляя возглас изумления.
— Уолт!
Он улыбался, приподняв черную бровь.
— Собственной персоной. То, что у тебя голубые глаза, я не забыл. Только вот не припомню, чтобы они были такими огромными. Неужели тебя настолько удивило мое появление… милая?
Она моргнула и наморщила лоб, не в силах произнести ни слова.
Уолт, склонив голову к плечу, так и сверлил ее своими янтарными глазами.
— Чем ты недовольна? Дай-ка подумать… Ага, я, наверное, обычно не зову тебя «милой», — шепнул он. — Попробую угадать с трех раз. Может, подойдет «детка»?
Ширли готова была взорваться от возмущения.
— Ты не можешь быть здесь!
Она понизила голос, насколько могла, чтобы со стороны их разговор не выглядел ссорой, но вложила в эту краткую фразу всю силу своего негодования.
— Но я здесь, — жизнерадостно отозвался Уолт. — И, судя по твоей реакции, не угадал: «деткой» я тебя тоже не зову. — Он покачал головой. — Ты бы этого не потерпела. Так как же — может быть, «родная»?
На его губах играла озорная улыбка, прядь темных, почти черных волос небрежно падала на лоб.
Ширли почти забыла, какой неотразимой была его улыбка. Она всегда делала вид, что не замечает этого, но на самом деле, обнажив белоснежные зубы, Уолт Рейнольдс способен был с легкостью растопить полярные льды.
— Зови меня просто по имени, — сурово приказала она, но потом в ее голосе появились умоляющие нотки: — И, пожалуйста, уходи! Обещаю, я потом все тебе объясню. Только не сейчас. Ну, пожалуйста!
— Уйти? — переспросил Уолт, подходя еще на шаг ближе. — Но почему? Ведь, насколько я понял, мы помолвлены. А раз так, разве мы не должны стремиться проводить вместе все свободное время?
И он придвинулся к ней почти вплотную, так что Ширли пришлось запрокинуть голову, чтобы видеть его лицо. Одетый в брюки цвета хаки и белую рубашку с шелковым галстуком, Уолт выглядел как образцовый сотрудник крупной компании.
Но на самом деле это было не так.
Он просто играет со мной, мстя за то, что я использовала его имя, обреченно подумала Ширли. Она прекрасно знала, что заслужила это, и готова была извиниться, как только сможет, но…
— Уолт! — дрожащим голосом произнесла она. — Пожалуйста, не надо. Не надо…
Он протянул руку и мягко приложил палец к ее губам.
Ширли тут же плотно сжала рот. Слова застряли у нее в горле.
В этот момент мимо прошел кто-то из коллег и лукаво улыбнулся, увидев, что ее прижал к столу крупный широкоплечий мужчина.
Уолт вгляделся в устремленные на него перепуганные глаза.
Он помнил, что Ширли Беннет всегда отлично владела собой — этакая серьезная девочка, который ведет себя так, словно важнее работы в жизни человека ничего не может быть. Но ее огромные, сияющие серебристо-голубые глаза… Даже тогда, девять лет назад, его поражало, насколько они преображают довольно ординарное девичье личико, придавая ему индивидуальность и обаяние.