— Прояви упорство, — уговаривал Дюймовочка.
— Ром, наверное, не пришло мое время. А учебник возьми. Это лучшее, что мне приходилось изучать.
Дюймовочка взял книгу и клятвенное обещание со Стриганова, что раз в месяц будут встречаться для игры в шахматы.
Стриганов сдержал обещание. Он ждал встречи с Исмайгой, чтобы восхититься стремительным прогрессом в его игре и послушать рассказы о загадочном мире снов. Вскоре Стриганов стал проигрывать Исмайге.
— Слушай, — как-то сказал Стриганов, — теперь верю, что сны — это нечто большее, чем физиологический процесс с минимальным уровнем мозговой деятельности. Вон ты как меня обставляешь! Одно из двух: или ты фантастически талантлив, или твой учитель в сновидениях действительно существует. Я потрясен!
— Брось! — не польстился на похвалу Исмайга. — Я в шахматах еще малый ребенок. Мой учитель по-прежнему дает мне фору — все фигуры ферзевого фланга.
Стриганов недоверчиво покачал головой.
— Я решил заработать немного денег, — сменил тему Дюймовочка, передвигая фигуру на шахматной доске.
— Ты решил устроиться на работу?
— Типа того. Решил открыть курсы по обучению жизни во сне.
— Ничего себе! Круто!
— Пойдешь ко мне в ученики?
— Я — нет. Я уже пробовал. Но думаю, я знаю пару-тройку людишек, которым это может быть интересно. А я наивно полагал, что деньги тебя вовсе не интересуют.
— Шах! Деньги — грязь. Они меня не интересуют.
— Вот как? — то ли спросил, то ли утвердил Стриганов, обреченно просчитывая варианты защиты от мата. — Тогда зачем эти курсы? Это что, своеобразная просветительская деятельность за определенную мзду?
— Типа того. Мне нужно несколько дорогих вещей.
— М-да… похоже, безнадежно… и так мат… и так мат… И что же это за вещи? Если, конечно, не секрет.
— Закройся Kg4.
— Разве это спасает?
— Не спасает без ладьи и коня, но поиграть можно.
— Да нет. Это уже не игра. Сдаюсь. Так что за вещи?
— Индейский шаманский бубен, диджериду и шахматы.
— Диджериду — это что такое?
— Самый древний духовой инструмент. Ладно, я пойду, — сказал Исмайга.
— Давай. Дверь захлопни. Да! А твой этот потусторонний учитель знает о твоем решении открыть курсы?
Дюймовочка улыбнулся:
— Это его решение.
Глава 19
Ковард просит помощи
…Дюймовочка сидел на бамбуковой циновке в позе лотоса. Его сухое жилистое тело, натертое оливковым маслом, казалось, превратилось в камень, сердце билось медленно, но уверенно, сознание было легким, словно пушинка, способная лететь вверх до бесконечности, туда, где нет ни жизни, ни смерти — только свет и любовь. Его глаза были открыты, а взгляд был обращен больше в себя, чем во внешнее пространство.
При проведении таких медитаций Дюймовочка чувствовал, что время меняет свою суть: одно мгновение может быть гораздо дольше и интереснее, чем часы жизни в обычной для человека реальности.
Острая иголка, слегка уколовшая сердце, заставила Дюймовочку моргнуть. Время медитации закончилось.
«Пора», — сказал сам себе Дюймовочка, сделал три глубоких вдоха и выдоха, встал и набросил на себя татарский мужской халат, который лежал на полу недалеко от циновки.
Он пошел на кухню, зажег под чайником конфорку, достал из шкафчика для посуды две фарфоровые чашки и поставил их на стол, запахнул халат, закрепив его полы большой мельхиоровой булавкой в виде головы дракона, и направился ко входной двери.
В дверь позвонили. Дюймовочка открыл, не спрашивая. На пороге стоял немолодой мужчина со всклоченной седой шевелюрой.
— Здравствуйте. Простите. Мне ваш адрес дал мой сотрудник Даниил Стриганов. Меня зовут Аркадий Францевич. Э-э-э… Ковард Аркадий Францевич.
Дюймовочка молчал, разглядывая гостя.
— Возможно, вы мне сможете помочь… — заикаясь, выдавил из себя Аркадий Францевич.
— Возможно, — наконец ответил Дюймовочка и отошел в сторону. — Проходите.
Ковард неуверенно переступил через порог.
— Обувь снимите у двери. Дома хожу босиком, — сказал Дюймовочка, повернувшись спиной. — Проходите в кухню.
Аркадий Францевич разулся и аккуратно поставил туфли к стене, потом подумал и снял носки. Он прошел на кухню, не останавливаясь в комнате, но боковым зрением успел отметить странность этого жилища.
— Присаживайтесь, — предложил Дюймовочка Коварду, наливая чай в чашки. — Есть хотите?
— Нет, спасибо, я сыт, но чаю выпью. Я, собственно…
— Догадываюсь. По поводу снов.
— Да. Даниил сказал, что вы можете мне помочь с этим справиться.
Дюймовочка улыбнулся:
— Уверены, что необходимо с этим справляться? Сахар берите.
— Спасибо. Да, уверен. Это очень мешает жить. Переживания во сне настолько острые, что порой кажется, будто настоящая жизнь не здесь, а во сне.
— А вы полагаете, что во сне жизнь ненастоящая?
Ковард достаточно уверенно ответил:
— Конечно, ненастоящая. Сон — это бессознательное отражение реальных переживаний, так сказать, вспышки галлюцинаций малоактивного мозга.
Дюймовочка удивленно поднял брови и раскатисто рассмеялся, но неожиданно оборвал свой смех и посмотрел на Коварда так, как будто тот сказал несусветную чушь.