С такими мыслями девушка и засыпает, так и не расстелив постель, а утром её будит звонок в дверь и трезвонящий без остановки телефон. Суа всё, что может, это сесть на кровати и, как тот потрёпанный жизнью лис, пялиться в одну точку, потому что вообще не понимает, кто она, что, где, а главное зачем? Последний вопрос волнует сильнее всего, и девушке хочется надавать тумаков тому, кто разбудил её, когда она видит, сколько сейчас времени.
— Девять? Вы охренели или да?
Суа ругается так отборно, что, кажется, будто даже цветы, которых в её квартирке больше, чем места, сворачивают листики и пытаются вжаться в стены. На такое преступление, как разбудить Суа раньше половины двенадцатого в выходной, могли решиться только двое. Двое бессмертных.
— Я вас ненавижу, — девушка открывает дверь и гневно смотрит на подруг, которые вообще не обращают внимания на настроение Суа.
— Спасибо потом скажешь, — Йечжи, проходя мимо, окидывает взглядом Суа и быстро отворачивается, кидая на кровать большой пакет и небольшой чемоданчик.
— Ну выходной же, — стонет Суа, запрокинув голову, но семенит в комнату, закрыв дверь.
— А привести себя в порядок не нужно? — Йечжи настроена серьёзно, она всем своим видом показывает это.
— Напоминаю, свидание вечером, — девушка смотрит на фитнес-браслет на запястье, — мы встречаемся у метро в шесть. Сейчас — девять утра. Ты думаешь, я не успею принять душ и накраситься?
— Не то чтобы мы в тебя не верили, — Хëри забирается с ногами на кровать и, обняв подушку, рукой указывает на Суа, — но опасения имеются.
— Доверься нам, и ты будешь блистать. Тебе понравится, вот увидишь, — Йечжи открывает чемоданчик, а Суа от удивления распахивает рот: там столько косметики, что можно стенд в магазине оформить. Не один.
— Дуй в душ, я приготовлю завтрак, пока Йечжи тут всё разложит, — Хëри быстро оказывается рядом с Суа и разворачивает её в сторону ванной комнаты, подталкивая, а сама потом скрывается на кухне.
Суа правда не понимает, на кой чëрт нужно так рано собираться, но уже ничего не говорит, а просто делает, что сказали. Как следует распарив и натерев себя с пальцев ног до кончиков волос разными скрабами, масками и кремами, она вываливается из облака пара в комнату, замерев на долю секунды. Йечжи просто устроила какой-то салон красоты в комнате, разложив на рабочем столе Суа всевозможную косметику, и некоторые образцы Суа, признаться, видит впервые и вообще не представляет, зачем они.
— Это всё мне на лицо? — девушка недоверчиво указывает на богатство подруги.
— Не только.
— Да оно ж будет кусками отваливаться…
— Не бухти, — Йечжи достаёт из пакета аккуратно сложенный пиджак и что-то ещё, что оказывается платьем, — я обещала, что будешь сиять, значит, всё будет по высшему разряду. Поешь сейчас и примерь, мне кажется, должно сесть как влитое.
Что ж, этот вариант нравится Суа куда больше, потому что то первое платье, которое выбрала Йечжи, уж слишком откровенное. Суа даже не помнит, откуда оно взялось у неё. Возможно, с тех пор, когда они с бывшим жили вместе. Скорее всего, после покупки ей его запретили носить, но под чем была Суа, когда покупала его, та ещё загадка…
— Почему у меня такое чувство, будто вы меня хотите сбагрить какому-нибудь мужику? — Суа стоически терпит манипуляции со своим лицом после завтрака и примерки. Но это стоит ей огромных усилий, ведь в повседневной жизни Суа уже давно забила на макияж.
Она, конечно, не уродина и не ходит в тряпках на работу: всё же в компании есть, хоть и не строгий, но дресс-код, однако тратить время на макияж Суа считает лишним, пользуясь только тушью для ресниц и блеском для губ. Да и для кого ей краситься? Она на работу ходит деньги зарабатывать, а не глазки строить, как некоторые.
— Ты помнишь, что загадала на день рождения? — Хëри убирает отпариватель и убирает пиджак на вешалку.
— Я просила пощады и покоя, но с вами это нереально, видимо.
Йечжи отвешивает ей легкий подзатыльник, и Суа кривится.
— Ещё ты просила мужчину, я слышала, — Хëри кидает хитрый взгляд на подругу.