— Лупи! В угол! В угол гони!
Однако Лерка все еще не мог называться боксером. Чего уж греха таить — дело прошлое — парень оказался трусоват. Упорной атаки противника не выдерживал — терялся. Немало пришлось с ним помучиться тренеру.
«Воспитание воли, выдержки, упорства» — в теории все выглядит довольно просто, но практически — попробуй перевоспитать человека! К каким только хитростям не прибегал тренер. Сперва Ладыгин подбирал Валерию слабых противников. Паренек побеждал, и постепенно в нем крепла вера в себя. Потом тренер ставил его против заведомо более сильных боксеров. Задание — выдержать все три раунда, сопротивляться до конца. И Лерка приучился не складывать оружия до последнего удара гонга. Через год он уже встречал удары с открытыми глазами, у него стал пристальный, спокойный взгляд бойца.
Да разве только на ринге работал тренер со своими учениками?!
«Что такое смелость?» — так назывался первый доклад, порученный Ладыгиным Валерию. Паренек готовился упорно и тщательно. После доклада завязался горячий спор. Есть ли врожденная смелость? Бывает ли страшно герою?
…Тут воспоминания Ладыгина прервались. Он кончил бинтовать руку.
Секундант взял у судьи перчатки, надел их на руки Ладыгину и стал зашнуровывать.
Проплыл медный звук гонга. Дралась новая пара.
…Смешно вспомнить первое ответственное выступление Лерки. Оно состоялось через два года после его появления в тренировочном зале. Лерка уже учился в Театральном институте.
Шли всесоюзные юношеские соревнования. Ладыгин поднимался на ринг — он всегда сам секундировал своим ученикам — и в третьем ряду, среди мужчин, заполнявших трибуны, вдруг увидел красивую полную женщину с тугим узлом волос и длинными сверкающими серьгами. Мать Валерия!
Признаться, он тогда малость струхнул. Чего доброго, упадет в обморок, как только ее сыночка стукнут покрепче. На всякий случай он даже не сказал Лерке, что мать в зале, чтобы заранее не волновать его.
Лерка дрался хорошо.
Изредка во время боя Ладыгин настороженно поглядывал на Софью Андреевну. Зрители шумели, кричали, а она сидела молча, напряженно подавшись вперед. Глаза ее блестели.
После схватки Ладыгин накинул халат на плечи Валерия и, провожая паренька в раздевалку, глазами указал ему на мать.
— Она теперь болельщица, — усмехнулся Валерий. — Все мои боксерские книги изучила!
Когда же проходили всесоюзные юношеские соревнования? Полтора, нет, два года назад. Но какой большой путь прошел за это время Валерий! В его боевом списке теперь двадцать семь встреч, из них двадцать одна победа. Чем-то кончится сегодняшний бой? По тренерской привычке Ладыгин мысленно пожелал победы ученику, но тут же усмехнулся — ведь это означает его поражение.
— Готово! — сказал секундант.
Ладыгин похлопал перчаткой о перчатку, проверяя, хорошо ли они надеты, и начал разминку.
Провел несколько серий ударов по мешку. Мешок был кожаный, тяжелый. На тугой черной коже намалевана белой краской лопоухая голова. «Противник». И Ладыгин, как всегда, целился ему в неприкрытую челюсть.
Он бил по этой белой голове, а сам мысленно повторял:
Наивный стишок прилепился еще в детском саду. Давно пора бы забыть. Но Ладыгин повторял скороговорку перед каждым боем. Как заклинание. Как молитву.
Глупо, конечно. И Ладыгин ни за что не признался бы в этом даже самым близким своим друзьям, тем более — ученикам. Стыд-позор! Он, Ладыгин, физик и боксер, верит в какие-то приметы! Вот повеселились бы его семиклассники! И все-таки каждый раз перед выходом на ринг Ладыгин обязательно повторял стишок про грека. Словно тот обеспечивал ему победу.
Вскоре Ладыгин уже стоял на ринге. Боевая площадка была ярко освещена. Своей геометрически четкой формой, сверкающими металлическими стойками по бокам и туго натянутыми канатами ринг напоминал мостик корабля. Ряды зрителей, амфитеатром уходя вдаль и вверх, тонули в полумраке и глухо, как море, шумели. Шум волнами скатывался к рингу и, казалось, разбивался о него.
В противоположном от Ладыгина углу стоял Лерка. Секундант снял с него халат и шепотом давал последние советы. Лерка послушно кивал головой.
Ладыгин на секунду залюбовался ладным, мускулистым телом ученика.
— Встреча средневесов, — гулко объявил диктор, склонившись к микрофону. — В «синем» углу — Виктор Ладыгин, сто сорок девять боев, из них сто семнадцать побед.