Выражение лица Кайрела при этих словах сильно Джареду не понравилось. Но в этот раз он больше ничего не сказал. И лишь через два дня вернулся к прерванному разговору.
Он спросил:
-- А сны, по твоему, что такое?
Джаред вздохнул.
-- Учителя церкви утверждают - а кто я такой, чтобы спорить с ними? что сны имеют троякую природу. Первые исходят от Господа, который через них открывает истину. Примером могут служить сны помянутого Иосифа. Вторые исходят от дьявола, в них все - ложь и обман. Третьи исходят от самого человека. Именно они представляют интерес для медицинской науки.
-- И что ж это за человеческие сны?
-- Сначала я должен предупредить, что нужна величайшая осторожность, дабы не перепутать человеческие сны с божественным откровением или дьявольским наваждением. Сами же они - отражение людских страхов и желаний, и очень часто - воспоминаний, которые, исказившись в сонном видении, могут стать причиной болезни.
-- Каким образом?
По минутному размышлению Джаред решил, что не будет вреда, если рассказать историю Матфре. Кайрел слушал внимательно, и едва лекарь умолк, сказал:
-- Он заболел, потому что забыл, что с ним было. Это я могу понять. А если помнить о том, чего не было? То есть было, но во сне? Это болезнь? Или дьявольское наваждение?
-- Люди часто помнят свои сны. Ничего худого в этом нет.
-- А часто бывает, что видишь во сне целую жизнь... месяцы, годы так подробно, что будто в самом деле их прожил за считанные часы?
-- Бывает. Во сне и наяву время течет по разному. Это трудно понять, но явление сие неоднократно описано. Еще раз повторю - это не болезнь. Но если тебя что-то тревожит, лучше рассказать.
-- Не знаю, лучше ли. Ты говоришь что сны - это воспоминания. Может быть. А как с вещими снами? Может то, что будет, представляться тем, что было?
-- Мне трудно судить, пока я не узнаю, что ты имеешь в виду.
-- Сон. Что ж еще? Я видел его еще на Юге... длинный сон, я расскажу только главное. В том сне я был другим человеком, с другим именем, и жил в другой стране, совсем непохожей на Южное пограничье. В каком-то замке на краю леса. Там была девушка... женщина. Мы не были женаты, но она жила у меня. Она пришла из леса... Я любил ее. И ревность меня мучила. Не без причины. Она уходила в лес, пропадала и возвращалась. И не хотела ничего объяснять. Я верил, что она мне изменяет - а что я еще должен был думать? И я убил ее. Через несколько дней я узнал, что она была ни в чем не виновна.
Он умолк. В лицо Джареда во время рассказа он не глядел. Глядел на свои руки, лежащие на столе. Наверное, поэтому Джаред уточнил:
-- Как ты ее убил?
-- Ножом, - ровно сказал Кайрел. И продолжал. - Это был сон. Но я не мог его забыть. И не как сон. А как то, что происходило на самом деле. А потом меня прислали сюда... в замок на краю леса... здесь все не так, но все равно - север, лес... Потому я и не люблю здесь бывать. И я стал думать - если это был вещий сон? Если это может случиться, и я получил предостережение? Но, если так, почему я помню все, как будто это у_ж_е произошло? Вот ты, лекарь, скажи - это помутнение рассудка?
-- Нет. - Джаред не лгал, он и в самом деле не считал услышанное проявлением безумия. - Этот сон когда-нибудь повторялся?
-- Ему не нужно повторяться. Я и так все помню.
-- Нас учат, что вещие сны, или сны-предостережения, обычно повторяются. Не всегда в том же самом виде, но сходство можно уловить. Но я не думаю, что твой сон - вещий. Может, тебя удивит то, что я скажу, однако это и впрямь похоже на воспоминание. - Ему нередко приходилось слышать, как люди врали о своей жизни. Но это был явно не тот случай. Прежде всего, люди, желающие нечто скрыть, не представляют бывшее сном. Они говорят: "это случилось с одним моим другом". - Этого не было в твоей жизни. Но было в другой жизни, в другом мире...
-- Что значит "в другом мире"?
Кайрел задал вопрос быстро и жестко, уставившись Джареду в лицо.
Неожиданно Джаред увидел, что глаза у него вовсе не черные,а серо-синие. Того же цвета, что клинок его меча.
-- Что значит "в другом мире"?
Джаред молчал. Конечно, Кайрел, услышав его объяснение, не начнет кричать "ересь!", но вряд ли что-нибудь поймет.
-- Если ты о том, что мы рождаемся на свет не один раз, так на Юге до сих пор многие в это верят.
-- А что до прочего... я сам недостаточно знаю...может только в Заклятых землях есть люди, способные сказать больше... Под "другим миром" я не подразумеваю ад или рай... просто другой мир. Между ним и нынешним лежит граница, вьяве непреодолимая, но во сне мы можем ее пересечь.
-- Только во сне?
-- Так мне говорили. Самому мне и во сне не удавалось этого сделать.
А что бы ты сказал, подумал Джаред, если б услышал, как я об этом узнал. Но и сам он, когда Малка-Фатима рассказала ему, что во сне возможно переходить границу между мирами, не предполагал, что встретит человека, которому это выпало.
-- В любом случае, это - другая жизнь. Моя, но не нынешняя. Так я тебя понял?
-- Верно.
-- И я ее не убью... потому что в этой жизни ее не существует.
-- Все правильно. Возможно, со временем воспоминание потускнеет... станет просто воспоминанием о сне. А потом забудется.
-- Нет. Я не забуду. И не хочу забывать.
-- Но почему? Ведь, как я понял, это для тебя очень тяжело. Настолько, что ты опасался за свой рассудок.
-- Ты сам подтвердил: в этом мире, в этой жизни ее нет. Она живет только в моем сне. А я слишком люблю ее, чтобы, позабыв, убить во второй раз.
11. Тримейн. Университетский квартал.
-- Не ожидал я этого от тебя, ученый собрат, - сказал почтенный Бенон Битуан. - От кого угодно, только не от тебя! Человек, наиболее славный среди коллег благочестием, - и превозносит интеллект в ущерб откровению.
-- Уверяю - истинное откровение ущерба не несет - и не может его нести по определению. Но Господь дал нам интеллект в качестве орудия, коим надо пользоваться, не оставляя его в небрежении, но и не доводя до износа. Как и следует поступать с орудием. Что касается откровения, то, к сожалению, мне неоднократно приходилось видеть к чему приходили люди, желавшие непременно его сподобиться. Точно пьяницы, упившиеся крепким вином - и зачастую не убедившись, что напиток сей замутнен, они теряли всякую власть над собой и своим рассудком. И это еще не худшее.
-- Что может быть хуже?
-- Ересь, которая ведет к погибели души и тела. Во время недавнего процесса бегинов я имел возможность убедиться, что те из них, что были грешны, были введены в соблазн ложным откровением. И потому заблуждаются те, кто считает, будто церковь и Святой Трибунал принижает разум. Они выступают лишь против злоупотребления им.