Гекатец вышел, не проронив ни звука. Магнус Рудольф встал и хотел последовать за ним. Паскоглу схватил его за руку:
— Минуточку, мистер Рудольф. Я нуждаюсь в совете. Я был слишком нетерпелив и потерял голову.
Магнус Рудольф задумался.
— А чего вы ждёте от меня?
— Найти убийцу! Избавить меня от неприятностей!
— Ваши требования могут оказаться противоречивыми!
Паскоглу рухнул в кресло и закрыл лицо руками:
— Прошу без загадок, мистер Рудольф!
— Вообще-то, мистер Паскоглу, вам не нужны мои советы. Вы опросили всех подозреваемых и теперь представляете, в условиях каких цивилизаций они сформировались.
— Да-да, — прошептал Паскоглу. Он схватил список, пробежал его глазами, затем искоса глянул на Магнуса Рудольфа. — Кто? Диаспорус? Он?
Магнус Рудольф поморщился.
— Это рыцарь Дакки, гладиатор-любитель с высокой репутацией. Убийство подобного рода нанесёт урон его достоинству и престижу. Вероятность не более одного процента.
— Хм! А Фьямелла Тысяча-Подсвечников? Она утверждала, что преследовала его с целью убийства.
Магнус Рудольф нахмурился.
— Меня тоже интересует эта дама. Убийство вследствие разочарования в любви вещь отнюдь не невозможная, но мотивы Фьямеллы не совсем однозначны. Насколько я понимаю, её честь пострадала от отказа Бонфиса и её целью было восстановить репутацию. Доведя беднягу Бонфиса до смерти своим шармом и красотой, она необычайно высоко поднялась бы в глазах сородичей. При ином исходе она слишком много теряет. Вероятность — один процент.
Паскоглу сделал отметку в списке.
— А Торн 199?
Магнус Рудольф отрицательно махнул рукой.
— На нём не было костюма смерти. Проще простого. Вероятность — один процент.
— Ну ладно! — воскликнул Паскоглу. — А священнослужители Банзосо и Имплиега? Им же надо было принести жертву своему богу.
Магнус Рудольф покачал головой:
— Работа была испорчена. Неудачное жертвоприношение равнозначно для них тысяче лет греховной жизни.
Паскоглу неуверенно заметил:
— А может, они не веруют?
— А зачем тогда жертвоприношение? — парировал Магнус Рудольф. — Вероятность — один процент.
— Ладно, — согласился Паскоглу. — Остаётся Старгард. Но вы утверждаете, что он бы не совершил убийства в присутствии свидетелей...
— Это выглядит на редкость маловероятным, — ответил Магнус Рудольф. — Можно было бы предположить, что Бонфис был шарлатаном, его дикари — мошенниками, а Старгард тем или иным способом замешан в авантюре...
— Да-да, — с жаром подхватил Паскоглу. — Я как раз и думал о таком варианте.
— Единственное слабое место в этом построении — безупречная репутация Бонфиса как антрополога. Я наблюдал за этими дикарями из палеолита и думаю, они — истинные дикари. Они робки и растеряны. Цивилизованный человек, который попытался бы имитировать дикарство, непременно впал бы в гротеск, напирая на их кровожадность. Варвар в процессе адаптации ведёт себя по примеру воспитателя, в нашем случае Бонфиса. Я наблюдал, как во время обеда они старательно повторяли действия Бонфиса. А когда мы осматривали тело, они выглядели совершенно потерянными, обеспокоенными, даже испуганными. В них нет ни капли сознательной хитрости, которая свойственна цивилизованному человеку, пытающемуся выпутаться из неприятной ситуации. Думаю, следует считать непреложной истиной то, что Бонфис и его дикари были именно теми, за кого себя выдавали.
Паскоглу вскочил на ноги и принялся нервно расхаживать взад и вперёд по библиотеке.
— Значит, дикари не могли убить Бонфиса.
— Весьма маловероятно. А если согласиться с тем, что они истинные дикари, то следует отбросить мысль о сообщничестве Старгарда и вычеркнуть его из списка подозреваемых: особенности воспитания, о которых упоминалось, не позволяют ему совершить убийство.
— Ну а гекатец?
— Это — самый маловероятный убийца, — сказал Магнус Рудольф. — По трём причинам. Во-первых, он не человек и ему не знакомы чувства ярости и мщения. На Гекате не существует насилия. Во-вторых, не будучи человеком, он не имел никаких точек соприкосновения с Бонфисом. Леопард не нападает на дерево. То же самое гекатец. В-третьих, он как физически, так и психологически не в состоянии убить Бонфиса. У него нет пальцев, а кожистой мембраной не нажмёшь на спуск под спусковой скобой. Думаю, вы со спокойной совестью можете вычеркнуть гекатца из списка.
— А кто же остаётся?! — в отчаянии воскликнул Паскоглу.