А потом немного повзрослел, чуть поумнел и пока готовился вступить в наследование владением южными водами Океании, стал чаще следить за людьми и их поступками. В чём-то ненависть крепла, в чём-то сходила на нет. Люди не были однозначными существами. Мне всё больше хотелось их изучить.
Глупо, но я верил, что спасение нашего вида зависело напрямую именно от мелких и жалких людишек. Просто нужно понять, почему природа их так одарила плодотворностью? Почему миллионы вирусов и микробов до сих пор не изничтожили их вид...
Вот и смотрел на представительницу враждующего вида, загибающуюся от хвори. Молодую самку, готовую к производству потомства, но настолько слабую, что если бы не мы – уже давно бы кормила рыб и прочую водную братию.
Так в чём же их сила? В слабости... На этой мысли я запнулся. Взглядом скользил по телу девушки, не понимая, что меня раздражало. А когда Штиль потянулся, чтобы развязать верёвочки небольших кусочков ткани, скрывающих её грудь, будто очнулся от чар:
— Я сам! – испугался своего голоса. Да и вообще не стоило мне вмешиваться. Брат уже давно стянул с неё верхнюю ткань, откинул в сторону, оставив только то, что прикрывало самые интимные места. Я следил молчаливо... пока Штиль не переступил границу, которую я мысленно вычертил.
Брат не воспротивился – уступил место, и пока склонялся над самкой, поинтересовался:
— Зачем она тебе?
Вопрос был уместен. В отличие от Штиля, я держался на расстоянии от людей. Все спорные вопросы решал в пользу жителей воды, потому что человек априори не мог быть прав. Люди – зло... чудовища, загрязняющие всю планету, и в том числе воду! Из-за них в нашем мире вот-вот грянет катастрофа. О чём со Штилем не раз вёл спор. А в итоге не он, а я притащил в святая святых человеческую самку!
— Не знаю, — признался я, с любопытством рассматривая полную грудь девы с острыми сосками. Крупная, упругая, мало чем отличающаяся от груди наших самок. Если только ореолы темней. — А зачем мы её раздели?
— Ткань влажная, вредно для больного человека.
— Это не тронь, — я кивнул на ткань, скрывающую лобок девы. – Я сам... потом.
— Ты уже себя ведёшь, как агрессивный самец, — уличил брат. – Я же не собираюсь...
— Неважно, но не тронь, — вышло гортанно и очень воинствующе.
— Ладно, — смирился Штиль, мотнув головой. — Ты уверен? – нахмурился, давая шанс передумать, когда я отошёл от самки, позволяя ему вернуться к врачеванию.
— Нет, — не лгал, смысла в том не было. – Но спасай.
Штиль какие-то отвары готовил, вливал в рот девушки. Замесил мазь в чаше каменной, немного подцепил...
— Ты что собираешься делать? – я подступил ближе, хотя до сего просто наблюдал со стороны.
— В тело втереть нужно, — буркнул Штиль, на грудь самки ладонь водрузив.
— Руки убери, — я затаился, сам не ожидал, что так странно отреагирую.
— Её смазать нужно, желательно всю...
— Я сам, — огорошил, хотя никогда ничего подобного не делал.
— Уверен? – покосился Штиль. Непонятно, что прочитал на моём лице, но поднялся торопливо. – Смотри, это не любовная игра, — с горькой усмешкой. — Жир втирать нужно круговыми движениями и без ласки, именно втирать... Чтобы кожа пропиталась, и тепло внутрь пошло!
— Я понял, — решительно кивнул. – Если это всё – уйди! – до рыка утробного хотелось остаться наедине с девушкой. Без лишних глаз!
— Потом бы её накрыть тёплой тканью... или... – замялся Штиль, — собой греть. Она должна потеть... и пить давать часто, чтобы одна жидкость выходила, а другая поступала.
— Понял, — вторил глухо я, уже мыслями в деле.
— Саму грудь... необязательно трогать, — прилетело насмешливо.
— Свали к морскому дьяволу! – ощерился я, не оценив шипастости брата. – Мне не нужна эта самка!..
— Угу, — буркнул Штиль, — но почему-то с упорством её спасаешь.
Мне нечего было на это ответить. Поэтому терпеливо ждал, когда брат уйдёт. Только шаги утихли, я приступил к процедуре.
Это было странно и очень... возбуждающе. Никогда прежде ни одна самка не творила подобного с моей плотью. Правда, прежде, чем лечь рядом, пришлось нырнуть в небольшой водоём пещеры с пресной водой. Чуть охладиться... и только после вернуться к деве.
А потом я лежал и смотрел на людскую самку. Юную, мягкую, слегка в теле, нежную. Смотрел и не находил ответа – зачем? Зачем она нужна? Ради интереса? Какого? Один раз уже выбралась из пещеры. А что дальше? Отпустить – нельзя. Это очередное нарушение закона. Убить? На том мысль вильнула в пучину банального интереса.
Как дева отреагирует на новую жизнь?
Что будет делать? Захочет ли выбраться с острова? На что будет готова ради спасения...