— Ты тупой или сложный? — Удручённо села на ложе: у меня не было более осторожных слов. – Эй? — повысила голос, когда стало тяготить молчание. – Ау-у-у-у! – перешла на жалобный всхлип. И только потом заметила за очагом блюдо с какими-то плодами, а рядом меньше – с рыбой и чаша... Серебро? Глядела на чудо и дико сомневалась, что это реальное...
Посидела в тишине и одиночестве некоторое время, но голод — не тётка, в животе давно урчало, во рту пересохло, да и убедиться, что еда и питье не мираж, очень хотелось.
Рискнула. Присматриваясь к мерцанию стоялой воды и сумраку пещеры, куда не доставали блики небольшого костра, за которым, как понимала, следил извращенец, пленивший меня, — дохромала до блюд. Ещё раз с сомнением окинула залу прицельным взглядом, а убедившись, что никого нет, принялась за еду.
Рыба была мерзкой... свежей... я не любительница суши, поэтому, поломав голову, как бы её обжарить, отложила дичь на потом, и с огромным наслаждением вонзила зубы в сочный плод. Вкусный, в меру сладкий, кисловатый и очень водянистый, слегка напоминающий грушу. С голодухи съела все, что было.
Чуть подосадовала, что рыбу бы тоже проглотила, да сырая в меня не полезет, вернулась на ложе. Телу стало теплее, в желудке приятней и полнее. Всё же еда – оказывала чудотворное влияние.
— Спасибо, — буркнула в никуда, но ЕМУ!
— А рыба? — прилетело тихое и задумчивое. От неожиданности чуть вздрогнула, но в этот раз меня сковала сытая лень, потому не шарахнулась.
Хмуро покосилась на рыбину:
– Спасибо, но нет! – категорично мотнула головой. — Я не готова стать сыроедом, — поморщилась, но тотчас ощутила неудобство от такого уточнения. Я как капризный ребёнок, плачущий, что вместо картофеля-фри мне пюре подсунули.
— Разве люди не едят рыбу? – уточнил невидимый незнакомец.
— Едят, — согласилась ворчливо, — но большей частью готовят.
— Какую именно часть рыбы и как нужно готовить?
Умел извращенец поставить вопрос так, что у меня дар речи пропадал.
— Я имела в виду, не часть рыбы, а видов рыб, которые вылавливаются для нашего стола! – пояснила, кое-как собирая мысли для чёткого ответа. — А готовят, как правило, на огне: варят, жарят... или просто засаливают, высушивают, коптят...
— Как это? – буркнул мужчина. Я совсем растерялась. Как объяснить то, во что, по сути, никогда не вникала. Я с этим жила! Знала с рождения!
— Неважно, проехали... – отмахнулась, все сильнее укрепляясь в вере, что это злой розыгрыш, и чем больше я вступала в глупую дискуссию, тем нелепей смотрелась и звучала.
— Но огонь у тебя есть, — секундой позже поумничал незнакомец.
— Но я же не могу руками в него лезть! – огрызнулась тихо, но беззлобно. И опять молчание такое, что чуть не оглохла. — Ау, — запаниковала, сев на ложе и осматривая пещеру. — Ты здесь? — огляделась в темноте. — Извращенец! – подытожила угрюмо. Уместилась на шкуре, свернулась калачиком.
Глава 5
Глава 5
Мирэя
— Ау, — чуть погодя воззвала в темноту. – Ау-у-у-у, — протяжней. – Ты тут? – на деле проверяла связь и обманчивость одиночества.
— Что тебе нужно? – раздалось неожиданно ожидаемо.
— Отпусти меня, — заискивающе: предприняла робкую попытку договориться по-хорошему. — Мой отец отблагодарит, — не сомневалась ни на миг. Как бы папа ни был занят, как бы не хватало ему на меня времени, я ему была дорога! Уверена на сто процентов!
— Что мне может дать слабая человечешка? – прилетело безлико.
Меня смутило всё! И вопрос, и почти каждая его составная. Особенно применение ко мне «слабая человечка». Я бы завопила, забилась в истерике, требуя немедля выйти ублюдка-пленителя на свет, чтобы потом он так же немедля меня прекратил пугать, — но показное спокойствие казалось более удачным ходом.
— Денег, — ляпнула самое веское, на что надеялась, и до остроты осознала всю нелепость своего предположения-утверждения.
— Что есть деньги? – булькнуло удивлённо.
— Ты меня пугаешь, — сглотнула пересохшим горлом. Но так как извращенец молчал, пояснила: — Деньги — это то, за что можно купить... – пожевала слова и поправилась, — приобрести желаемое.
— У тебя много денег?
— У отца и то... – замялась, подыскивая более верное объяснение, чтобы не дать похитителю увероваться в то, что сорвал куш. Да, проговорилась, но то было в пылу страха и надежды, а раз уж мужик заговорил, я была обязана следить за словами и сглаживать углы. – Мы состоятельные, — чуть смягчила показания, — но большая часть средств крутится в бизнесе. Поэтому я не купаюсь в деньгах, но, по сути, ни в чём не нуждаюсь.