— Может, лучше от неё избавиться пока не поздно? – будничный тон заставил умыться ледяным потом. Я даже задрыгалась в безотчётной попытке уползти прочь от извергов, кто так спокойно говорил об убийстве разнесчастной меня. И горько заревела... потому что ни на миллиметр не сдвинулась!!!
Больше парень мне не казался милым. Он ещё хуже моего похитителя! Тот хоть шанс давал... а этот сразу: «Избавиться!»
— Я к этому близок, — а теперь меня огнём запалило, и вновь в ледяную прорубь бултыхнуло: — Не думал, что человеческие самки такие нервные и проблемные. Она меня настораживает, — продолжал ровно. – Постоянно называет меня извращенцем!
— Хм, а что это значит?
— Не знаю, но к этому добавляет «Ты будешь меня насиловать?».
— То есть? – озадачился второй. И я тоже. Чуть не глохла от того, как вслушалась, при этом мечтая, чтобы сердце полошить прекратило, а то от дикого боя в голове гул и эхо.
— «Будешь меня насиловать?» — уточняет, — выдал главный мучитель. Я аж подавилась воздухом.
— Насиловать? – попугаем звучал второй, смакую слово.
— Брать против её воли. Силу применять...
— Ого, — не то хохотнул, не то булькнул второй, — зачем ей это?
— Не знаю, — огрызнулся первый. – Может, у них так принято? Чтобы незнакомые существа при встрече с самками человеческими сразу бросались их насиловать!
— Я о таком не слышал, — задумчиво протянул второй.
— И я, — поддакнул похититель. – Предполагаю! – признался в догадке. — Люди странные... Может, их самки привыкли к беспорядочным актам, где и как приспичит. Вот и ждёт, что я буду бросаться в жажде побыстрее и погрубее с ней спариться.
Мне совсем поплохело. И глаз задёргался... вроде.
Зачем они взращивают мой страх? Весьма уместный страх, между прочим! Я что, единственная, кого похитили? Не-е-ет!
Похищают! Берут в рабство!
И часто! Очень часто жертву насилуют!
Я...
И ничего я подобного не желала!!!
— А ты не хочешь с ней спариться? – чуть погодя с задумчивостью выдал второй. Я даже мысленно оцепенела от шока.
— Не очень, — прозвучало убедительно. — Я всего лишь её спас, а потом...
— А потом? – вторил насмешливо второй с явным подтекстом, что истинную причину уже знал, и очень хотел, чтобы её, наконец, озвучил мой похититель.
— Не знаю я! – отмахнулся недовольно извращенец. – Но смерти ей не желаю! — У меня от сердца отлегло, дышать легче стало. – Поэтому и привязал. Глупая в лагерь бегать начала. Не знаю, как до сих пор наши девы её не заметили. Она же громкая и неповоротливая, как кит, брось его в лужу. Жуткое... жуткое создание, – повторял оскорбление, заставляя меня насупиться.
— Так может она в ужасе, что ты её до сих пор не насиловал, вот и бегает... в поисках, кто бы это сделал...
— Думаешь? – озадачился ненормальный похититель.
И мне это уже до абсурда смешным казалось.
— Выходит, что я извращенец, потому что не лезу с ней спариваться?
— Видимо человеческие самки только для того и созданы. И если пытаешься просто поговорить или, Великая Секвана, проявишь желание покормить, теряются. Сходят с ума, и как итог – ведут себя неадекватно!
Это же театр абсурда!!!
Я бы заорала, но, увы, язык хоть и начинал проявлять какие-то ощутительные рефлексы, пока не шевелился как нужно. Поэтому я немой тушкой выслушивала двух ограниченных существ, которые уже дошли в своих мыслительных изысканиях до маразма.
— Почему у этого вида всё сводится к спариванию?
— Может это ключ к многочисленному потомству? Неспроста их вид превосходит наш по численности!
— Как вариант, — замычал, размышляя второй. — Но бездумное разбрызгивание семени приводит к тому, что в ней остаётся очень мало активных частиц, несущих живой ген. Это замкнутый круг, — заключил веско. – Но если это важно для человеческой самки и её спокойствия, возьми её... – посоветовал ровно.
— Я подумаю над этим! – убил задумчивостью маньяк. А в том, что он маньяк, убеждалась все больше. – Но не думаю, что спариваться – лучшая стратегия изучения человеческой самки. Несмотря на то, что она привлекательна и вполне годна для производства потомства.
Да ну на?! В истерике я билась уже давно.
— Решай быстрей, иначе Вал решит за тебя, а его слово!..
— Знаю, — буркнул похититель. – Ступай, а то она скоро начнёт приходить в себя. Ещё решит, что и ты с ней желаешь спариваться, я этого не переживу. И так уже оглох от визга, устал от беготни и её влипаний в неприятности.
— Хм, значит, не только наши сирены умеют голосить? – посмеялся второй.