— Высоко, — безлико кивну Стэан, — а теперь простите, дел много.
Была ли я в шоке? Не то слово...
Ехали домой в гробовой тишине и только дома папа уточнил:
— Вы в соре?
— Нет, — не лгала, мы же не ссорились, я просто ушла. Поиграла в прятки и молчанку всего пару дней.
— Тогда, что это было?
— Может, у него такая реакция из-за смерти... Потом отойдёт... — мямлила, а в сердцах молилась, чтобы у папы вопросы решились быстрее. А Стэфан обо мне больше не вспоминал.
И он не вспоминал... Почти день...
Новости орали о случившемся, конечно, много сплетен, и когда они затронули меня и его «размолвка или удар после смерти отца? И почему Шольц словно чужая? Она его бросила, потому что компания Радмински стремительно тонет?»
Неприятны обвинения при том, что хоть и злилась на Стэфана, но позвони он, заикнись о помощи, намекни на поддержку, я бы пошла...
Я и без того рядом была. На отпевании, на кладбище. Но мы даже словом не обмолвились.
Так что я хоронила наши отношения вместе с его родителями. И если его отца и мать мне было искренне жаль, то наших отношений – нет.
Вот только зря я на это надеялась.
Он позвонил днём позже и пригласил меня с папой к себе в офис.
— Я договорился о встрече с мэром Освальдом и директором департамента строительства Энтони Купером.
— Это... — папа удивлённо сморгнул. — Замечательные новости.
— Да, и я так думаю, — улыбнулся Стэфан. — Если не сложно пришлите мне последние ваши разработки и смету. Раньше этим делом отец занимался, теперь буду я. Хотелось бы свежим глазом...
— Да, конечно, Стэфан, как скажешь... А когда встреча?
— Через неделю, более точную дату сообщу немного погодя, когда решу ещё один вопрос, а до этого времени, вам бы более тщательно подготовится, но ёмко, чтобы чётко объяснить суть задумки. Думаю, они уже в курсе, но сами понимаете, одно дело, когда слухи долетают, а другое, когда из первых рук информация приходит.
— Естественно, — кивнул с готовностью папа. — Я благодарен тебе. Уж и не думал...
— Что вы, — развёл руками Стэф, — семья Радмински всегда выполняет свои обязательства, — улыбнулся шире, но с оттенком грусти.
У меня сердце неприятно кровью умылось.
— Господин Радмински, у вас встреча через пятнадцать минут, — кабинет наполнил чуть искажённый селектором голос секретаря Стэфана.
— Спасибо, Консуэла, — нажал на кнопку внутренней связи Радмински. — Что ж, спасибо, что заглянули, — вышел из-за стола Стэфан, намекая на то, что аудиенция закончена. — СтанислАв, не забудьте документы, — протянул руку.
— Сегодня же отправлю, — кивнул папа, ответив рукопожатием.
— Рэя, можно тебя на минуту? — опять подал голос Стэфан, когда мы с отцом к двери двинулись.
Вот теперь по телу морозец промчался, сердце забилось в истеричном припадке.
— Да, конечно, — пробормотала с натянутой улыбкой. — Пап, в машине подождёшь? — чмокнула отца в щёку.
— Конечно, милая, — глухо отозвался отец, оставляя нас наедине с Радмински.
Не смогла себя заставить пройти в кабинет глубже, так и осталась стоять у двери. Стэфан возле стола, подперев его бедром:
— Я был неправ в тот вечер, Рэя. Мне жаль, что я... — нервно качнул головой, будто не находил слов. — Прости, это было неправильно, — опять глубокая пауза. — Но ты была такая очаровательная и кокетливая, я пьян...
— Нет, Стэфан! — не выдержала его оправдания. — Я была пьяной, да так, что отчёта себя не отдавала, а ты... воспользовался этим! — не собиралась нападать, но раз уж он затронул тему, не буду отмалчиваться и проглатывать наболевшее. — Ты меня трахнул. Пьяную! Ты... насильник...
Радмински гневно сверкнул светлыми глазами, даже скрежет зубов померещился, но голос раздался ровно:
— Мне жаль, что ты это так... неправильно восприняла, — Стэфан ко мне подступил. Я от него. Но так как была близко от двери, конечно же в неё затылком и спиной врезалась. — Не подходи, — грозно рыкнула, на грани заорать, и даже нащупала ручку дверную.
— Рэя, ты сама говоришь, что не отдавала себе отчёта, — остановился в нескольких шагах от меня Радмински. Говорил мягко, рассудительно. И замер на таком расстоянии, чтобы видела, он меня услышал и не нарушает границу безопасности. — Что ты помнишь из случившегося?
— Я... я... — задохнулась негодованием, желая высказаться по полной, но, увы, слов не находя, потому что... ничерта не помнила с момента, как приняла больше, чем стоило и до момента боли. — Я веселилась, мы гуляли, танцевали... пили....