Аида выбрала ближайший антикварный магазин. Твердо решила, что ни копейки больше не потратит на старинные безделушки, а станет обычным посетителем музея. В глаза сразу бросился набор фаянсовых сухарниц в виде морских раковин, расписанных в пастельных тонах. Она обожала подобные вещи в стиле модерн, но слово, данное самой себе, нарушить не смела.
Сухарницы настроили мысли на определенную волну. Старые вещи всегда дают почву для раздумий, фантазий, воспоминаний. Вчера в доме нотариуса была пепельница в виде ракушки. Марк должно быть, теперь возненавидит ее. Что он там плел насчет развода Сони с Нечаевым? Бред сивой кобылы! На что он рассчитывает? Надо бы его предупредить, чтобы не порол горячку. Спать с Софьей - это одно дело, а лишать Нечаева "светского прикрытия" - тут он, пожалуй, свернет себе шею.
Уже не в первый раз она ловила себя на мысли, что люд и, окружающие ее, кажутся ей наивными и доверчивыми. Может, дело в ней самой, в ее болезненной подозрительности и скрупулезном расчете? Ведь до чего дошло: какие-то посторонние парни в кафе, мирно беседующие о международной политике, вызвали столько отрицательных эмоций.
Она не заметила, как вышла из магазина и пошла куда глаза глядят. Впрочем, ей было все равно. Из оцепенения ее вывел визг тормозов. Кто-то схватил ее сзади за руки, причинив боль. Она не успела даже подумать о сопротивлении, как оказалась на заднем сиденье автомобиля, тут же стартовавшего в сторону Лиговки. И снова почувствовала боль от наручников, сковавших ее запястья.
Аида не ошиблась. Она оказалась пленницей двух парней из "Коко Банго". Один вел машину, а другой сидел рядом и рылся в ее сумочке. Первым делом он разрядил пистолет. Они ехали уже минут пятнадцать, и никто из троих не произнес ни звука. Они миновали Лиговку, и за окном мелькали незнакомые улицы.
- Куда вы меня везете? - наконец нарушила она молчание.
- Слушай, а девка красивая, - сообщил один из них другому, не обращая внимания на заданный вопрос, - может, трахнем ее для начала? У меня на нее стоит.
- А потом у шефа будет стоять на тебя! - засмеялся другой. - Он тебя поимеет, если что-то сорвется!
- А что теперь может сорваться? - недоумевал первый. - Она у нас в руках. А шеф все равно прикажет пустить ее в расход. Она столько народу загубила! Так фига ли добру пропадать?!
- У вашего шефа, мальчики, возникнут крупные неприятности, - спокойным голосом пообещала Аида.
- Не вякай! - замахнулся на нее первый, но, почему-то не ударив, опустил руку.
- Тебе никто слова не давал, - поддержал его второй. - Сиди смирно, будь паинькой.
- Паинькой я буду на ваших похоронах.
- Врежь ей, Федор,-попросил тот, что за рулем.
Федор снова замахнулся и снова опустил руку.
- Да ладно! - бросил он. - Зачем красоту портить? Лучше ее трахнуть.
- Только попробуй! - усмехнулась Аида. - Вставишь и не вытащишь!
- Это как?
- Отрежу!
- Как бы мы тебе чё не отрезали! - возмутился Федор и крикнул дружку: Ну-ка, притормози возле того особняка!
Впереди маячил двухэтажный шлакоблочный Дом, явно предназначенный под снос, потому что стоял уже наполовину без крыши, с выбитыми стеклами в окнах и повисшей на одной петле входной дверью.
- Федя, не дури! - предупредил шофер, но все-таки остановился.
- Она меня завела, а я уже месяц без бабы! - пожаловался тот.
Аида огляделась вокруг. Место было тихое и зловещее. Крохотная улочка состояла из полуобвалившихся домов, будто здесь проходила линия фронта.
- Сама пойдешь или как?
- На руках неси! - приказала она, и парень с нескрываемым удовольствием повиновался.
- Давай с нами! - предложил он дружку. - Девочка горячая! Будет о чем вспомнить!
Федор не вошел, а влетел в дом. Ноша оказалась нетяжелой. Теперь предстояло найти местечко потеплее да помягче, чтобы все было хорошо.
- Всем будет хорошо, - приговаривал он, и ноздри его похотливо раздувались.
Он выбрал комнату менее загаженную, чем остальные. Здесь даже имелась железная кровать с панцирной сеткой, а на ней дырявый грязный матрас.
- Счас приляжем.
Он устал ее нести и ступал уже не так бодро, а под ногами хрустели одноразовые шприцы и прочий мусор.
Она упала на кровать и тут же вскочила на ноги.
Не дожидаясь, когда он расстегнет ширинку, пнула его коленом в пах. В следующий миг Аида вцепилась парню в горло, насколько это позволяли сделать наручники. Попытка повалить его на пол не увенчалась успехом, и Федор, придя в себя, врезал ей ребром ладони по почкам. В глазах потемнело, пальцы разжались, воздуха не стало. Задыхаясь она присела на кровать.
- Я вижу, у тебя проблемы с горячей девочкой.
Теперь их снова было двое, а значит не было смысла сопротивляться.
- А все потому, что боишься попортить ей личико.
И тут она получила такой удар в ухо, что перелетела через кровать.
- Не надо так, - попросил Федор, перехватив руку дружка, собиравшегося продолжить избиение. - Она уже выдохлась.
Аида воспользовалась заминкой, взобралась на кровать, подпрыгнула на панцирной сетке и со всего маху пнула обидчика между ног. Тот застонал и согнулся в три погибели.
- Вот сука! - возмутился Федор и сделал ей подсечку, но падая она заехала ему каблуком в глаз. - Блядь! - заорал он, хватаясь за голову.
- Желание еще не пропало?! - смеялась Аида, задыхаясь от боли, с трудом различая собственные слова (так звенело в левом ухе).
Теперь они оба надвигались на нее, и намерения их были серьезными.
- Берегите яйца, парни! - предупредила Аида.
Они вдруг замерли на месте. Она решила, что напугала их своим предупреждением. На самом деле причина их остолбенения была иной. Просто Аида не расслышала, как к дому подъехала машина.
- Ну-ка, глянь в окно!-приказал Федор.
- Двое каких-то мужиков, - сообщил второй. - Вышли из машины и направляются сюда.
- Может, решили поссать?
- Для этого надо входить в дом?
- У тебя пушка с собой?
- В машине.
- Я свою тоже в машине оставил.
Аида сидела на грязном матрасе и с интересом наблюдала за ними.
- Прыгай в окно и беги к машине! - приказал Федор.
Тот прыгнул и побежал, но оказалось достаточно одного выстрела, чтобы все кончилось. Федор видел, как его товарищ плюхнулся лицом в лужу и уже не поднялся.
- Ш-шакалы! Ш-шакалы! - зашипел он и бросился к лестнице, ведущей на второй этаж.
На Федора тоже хватило одной пули. Аида, сидевшая неподвижно, видела в проеме двери, как он слетел с лестницы головой вниз.
Затем в том же проеме появился темный силуэт.
- Жива, старуха? - обратился к ней высокий брюнет в строгом костюме, с пистолетом в руке.
- Я тебя плохо слышу, Иван. Проблемы со слухом. Старость не радость, сам знаешь. - Она словно нисколько не удивилась его фантастическому появлению.
- Нет, я в старики пока что не записывался, - возразил он.
В дверях возникла еще одна фигура. Блондин, ростом поменьше Ивана, с бородкой и тоже в строгом костюме.
- Знакомься, это Шандор, друг детства. Он, в отличие от нас, настоящий мадьяр.
- Я сегодня не гожусь для знакомства, - ответила она на почтительный кивок Шандора. - Поищи-ка у этого говнюка ключи от наручников, - указала она на труп Федора. - А у того, во дворе, ключи от машины.
- На фига мне ихняя машина?
- Идиот! У меня там сумочка и паспорт!..
Так летом девяносто девятого года в заброшенном доме на окраине Петербурга она снова встретила Ивана, по кличке Мадьяр, беззаветно преданного ей человека. А проще говоря, человека, который любил Аиду и ради нее был готов на все.
Шандор вел машину, легкий спортивный "опель" изумрудного цвета. Они ехали той же дорогой. Аида попросила доставить ее домой. "За встречу мы выпьем в другой раз", - холодно предупредила она. За то, что пришел на помощь, не благодарила, да Иван и не нуждался в ее благодарности. Он был счастлив просто потому, что снова увидел эту женщину.
У Аиды опухла щека и оттопырилось ухо. Она постоянно переспрашивала Ивана, потому что стала хуже слышать. "Да-а, со слухом полный трындец!" повторяла девушка, ни с того ни сего заливаясь смехом.
- А здорово я тебя кинула год назад в аэропорту? - припомнила вдруг она. - Я думала, что после такого ты уже не станешь меня разыскивать.
- Ты все правильно сделала. Навела на ложный след людей Бампера, а сама уехала в неизвестном направлении.
- А люди Бампера тебя сильно потрепали?
- Совсем маленько. - Он оттянул пальцемуголок губ и показал два золотых зуба. - Не о чем говорить. Они думали, я знаю, куда ты слиняла. Я считал, что ты осталась в Кате*. Я знал в городе места, которые ты постоянно посещала. Но вскоре убедился, что тебя нет и что ты действительно куда-то смылась. Я уехал к себе, во Львов, но оставил наблюдателя.