- Обещала заплатить по тысяче баксов каждому..
- Что-то дешево она нас оценила!
- И я то же самое сказал Костяну: "Что-то дешево! А девка очень крутая!" Я даже показывал ему статью в газете про разборку в "Амбассадоре". Но статья оказалась глупая, в ней утверждалось, что мафиози там чего-то не поделили и нигде не упоминалось о крутой чувихе. Костян не поверил, что все это сделала ты одна. Честное слово, я его отговаривал! А когда он вчера не вернулся домой, его родители забили в колокола, подняли на ноги милицию. Они мне звонили. Я сказал, что с утра катались (глупо было отрицать, многие видели нас вместе), а вечером расстались на Обводном канале. Мне надо было поставить катер на прикол, а Костя пошел по своим делам. По-моему, они не поверили. Я вот что думаю, труп рано или поздно всплывет и все решат, что это я кокнул Костяна...
- Тебе не о чем беспокоиться, - усмехнулась Аида.
- Почему?
- Потому что из твоего тела извлекут пулю того же калибра, а умные дяди-милиционеры любят сравнивать...
Она не успела договорить. Водолаз сделал резкое движение. В руке у него оказался массивный гаечный ключ, и он запустил им в девушку. Аида метнулась в сторону, однако ключ все-таки задел ее голову. Ей показалось, что череп раскололся пополам. Парень бросился к ней, но она больше ничего не видела и не слышала. Вокруг все стало белым, будто ее окунули в цистерну с молоком...
Очнулась Аида в полной темноте. Потом окружающий мир начал постепенно проясняться. В гараже по-прежнему горела тусклая лампочка, но почему-то слева все время была тьма. Она вдруг поняла, что ослепла на один глаз. Именно с левой стороны ее ударили гаечным ключом. Она вспомнила, что сидела на табурете, а очнулась на полу. В правой руке зажат пистолет, левая - вся в крови. Неужели она потеряла столько крови? Кровь была повсюду. Нет, это чужая кровь! В метре от нее, уткнувшись лицом в пол, лежал парень. Значит, она успела нажать на спусковой крючок.
Аида прислушалась. Парень дышал. Наверняка попала в живот. Это никуда не годится! Нечисто сработано!
Она попробовала встать, но голова так кружилась, что пришлось воспользоваться опрокинутой табуреткой.
Сидение на табуретке не принесло никакого облегчения. "Необходимо встать и прикончить этого говнюка!" - приказала она себе.
Она поднялась и сделала три неуверенных шажка.
Целилась в затылок. Целилась долго. Ей казалось, что единственный видящий глаз ее обманывает. Наконец выстрелила.
Посмотрела на часы. Всего десять минут она находилась в бессознательном состоянии, а кажется, прошла целая жизнь.
Спрятала в сумочку пистолет, достала перчатки. В таком состоянии можно оставить "пальчики". Она всегда помнит о "пальчиках", даже когда получает по голове гаечным ключом!
На стене висела аптечка. Все что ей было необходимо - вата и нашатырный спирт. Натерла виски, сразу стало легче.
Посмотрела в зеркало пудреницы. Над левым надбровьем приличная шишка и покраснение. Глаз немного припух. Слава богу, ничего не рассечено! Она припудрила больное место. Бросила в сумочку пузырек с нашатырем и пошла к выходу.
Дождь не только не прекратился, а, наоборот, усилился. Аида раскрыла зонт, и несмотря на головокружение, прибавила шаг.
Всю длинную дорогу домой, сначала на троллейбусе, потом на метро, она размышляла над признанием Водолаза и не переставала удивляться. Еще вчера она заподозрила, что насчет людей Борзого Соня врет. Они бы нашли другой способ разделаться с ней, более надежный, чем стрельба с катера, качающегося на волнах. Ей это показалось слишком глупо, по-мальчишески и непрофессионально.
Мотивы теперь тоже стали ясны Аиде. Софья решила реабилитироваться в глазах вышедшего на свободу мужа, принеся ему в жертву любовника, который сыграл не последнюю роль в его аресте, а также знаменитую киллершу, которую нотариус всегда побаивался. Решение она приняла не сразу, а как только поняла, что Марк не станет ее опорой в жизни, что с ним она не сможет бежать за границу или хотя бы из города, что, потеряв жену и детей, он впал в меланхолию. А меланхолия - не помощница в больших и серьезных делах. И, конечно, она лишится всего того, что может заполучить, как только Юрий Анатольевич покинет этот бренный мир. Ведь такие люди, как он, всегда ходят под прицелом.
Она все-таки извлекла один положительный момент из разговора с Водолазом. Она напрасно ждала вчера людей Борзого. Их попросту нет в Петербурге. Зато есть милиция, которая рано или поздно выйдет на ее след. Софья, Костя, Саша убиты из одного пистолета. То, что она вымыла свою чашку и замела следы после чаепития над . Фонтанкой - это полдела. Дураку понятно, что в доме был кто-то третий. Более того, имеется свидетель, старая грымза кухарка. Ее адрес и телефон тоже есть в записной книжке Сони. И до кухарки надо обязательно добраться и заткнуть ей рот раз и навсегда. В противном случае Аида рискует не доехать до Москвы.
Весь вечер ее тошнило, о еде она не думала.
Ночевать Аида отправилась на квартиру Виктора, в район Сенной площади. Марк на всякий случай сделал для нее дубликаты ключей. Она прихватила с собой компакт-диск с любимыми немецкими бродягами. Магнитофонные записи бывшего хозяина квартиры стояли ей поперек горла.
Уснула с молитвой на устах, перебирая четки, под волынки и барабаны современных вагантов.
- Что это с вами? - вытаращил свои большие черные глаза господин в бархатной жилетке. Сегодня жилетка была бордового цвета.
Опухшее надбровие сразу бросалось в глаза, хоть синяк и был тщательно замазан. Аида с утра ловила на себе вопросительные взгляды, но только цыган осмелился спросить вслух.
- Кирпич с крыши упал,-пошутила она.- Еще бы немного и не видать вам моей квартиры!
- Вы бы поаккуратней с кирпичами! - рассмеялся тот. - Личико-то не казенное!
Они возвращались в агентство от нотариуса, где была окончательно узаконена сделка. И деньги ждали ее в сейфе агента.
Там, у нотариуса, она успела заглянуть в его паспорт, и ей сразу все стало ясно. Георгий Феккете (так звали господина в жилетке) родился в той же деревне на Западной Украине, что и Мадьяр.
Георгий сидел за рулем своего новенького "вольво" и продолжал смеяться, когда она внезапно посерьезнев, сказала по-венгерски:
- Хватит ломать комедию, Дьердь! Иштван думает, что купив мою квартиру, купил и меня? Передай ему, чтобы так не думал. И большое спасибо за покупку!
В зеркале заднего обзора она увидела вылезшие из орбит глаза агента по недвижимости, сидевшего у нее за спиной. Что касается цыгана, то он еще громче захохотал:
- Меня предупреждали, что вы дамочка не промах, но чтобы до такой степени меня раскусить! Не завидую Иштвану! Я бы не хотел иметь такую жену! От нее же ни черта не скроешь! Только подумаешь о какой-нибудь шлюхе, а она уже хвать тебя за яйца! Нет, лучше иметь жену-дурочку! А еще лучше - никакой жены! Цыган - птица вольная! Сегодня я в Питере, а завтра - в Нью-Йорке! Передам ему ваши слова! Обязательно передам! Иштван - славный парень, но иногда совершает необдуманные поступки...
- И еще передай ему, - продолжала она по-венгерски, хотя Георгий разглагольствовал по-русски, - что за Шандора я отомстила, но, где его закопали, узнать не смогла.
Господин в бордовой жилетке перестал смеяться. Замычал себе под нос какую-то грустную мелодию.
- Пусть попробует поискать в лесу, возле той дачи...
В агентстве ей выдали "дипломат", набитый долларами, а цыган, как это ни парадоксально, выказал себя настоящим джентльменом.
- Надежнее всего, если деньги будут спрятаны в моей машине. Ты ведь сегодня уезжаешь? И, по-моему, у тебя проблемы, - он указал на ее опухшее надбровье. - Поэтому я буду охранять тебя до самого отъезда. Иначе Иштван мне не простит. Да и сам я себе не прощу, если что-то случится с такой девчонкой!
- О! Кажется, с появлением Феккете* кончатся черные дни в моей жизни!
* "Феккете" по-венгерски означает "черный".
Они обмыли сделку в японском ресторане.
- Я некоторое время поживу в твоей квартире, - заявил Георгий, - но ты не переживай. Там ничего не пропадет. И не смотри, что я цыган! Я выходец из цыганской аристократии, понятно тебе?
- Понятно, - кивала Аида. - Только жить там небезопасно.
- Кого ждать в гости? Говори прямо!
- Во-первых, милицию...
- С этими я всегда договорюсь, - успокоил цыган.
- А еще могут нагрянуть уральские ребята.
- Не хотелось бы, - Георгий задумался, а потом опять повеселел. Ничего, как-нибудь!..