Абдель, плотно отобедав, прошел в рабочий кабинет, обставленный в европейском стиле. Присел в кресло у журнального столика. Позвонил в серебряный колокольчик. На пороге появился парень лет шестнадцати, юный фанат-ваххабит, слуга могущественного шейха. Встал, низко склонив голову, сложив руки на груди, ожидая приказаний хозяина. Любое из них он готов был выполнить немедленно и не раздумывая. Подать ли шейху пиалу с ароматным зеленым чаем или перерезать горло тому, на кого укажет перст Аль Яни.
Абдель поздоровался со слугой. Иногда он любил поиграть в панибратство со своими подчиненными. Как сытый кот с пойманной мышью:
— Ассолом аллейкум, Раджаб!
Слуга склонился ниже, не ожидая подобного отношения к себе безжалостного и сурового шейха:
— Ва аллейкум, саиб!
— Как твои дела, Раджаб? Как служба? Не в тягость?
Мальчишка ответил по порядку:
— Благодарю, саиб, у меня все хорошо! Служба вам — священный долг, о которой я и мечтать не мог в своем горном кишлаке, как же она может быть мне в тягость? Я счастлив служить вам, господин.
Абдель довольно усмехнулся:
— Ты многого можешь добиться, Раджаб, если будешь предан мне.
— Можете полностью рассчитывать на меня, саиб! А я уж постараюсь. Отдайте любой приказ, и я выполню его. Даже если после этого мне придется умереть. Умереть за веру — не это ли высшее счастье для правоверного мусульманина?
— Ну, Раджаб, не спеши умирать. Настанет время, и мы все окажемся перед Всевышним. А до этого нам надо много сделать в этой жизни.
— Как скажете, саиб!
Абдель приказал:
— Иди, найди Талбока! Пусть придет ко мне.
— Слушаюсь, господин!
Слуга, пятясь, покинул кабинет.
Спустя несколько минут явился помощник Абделя — Талбок, заменивший Абдура, приговоренного шейхом во время операции в Уразгане к смерти, но чудом выжившего и сдавшего спецназовцам склад с химическим оружием. Талбок не знал о судьбе предшественника. Его Аль Яни приблизил по рекомендации одного из своих соплеменников-арабов как человека надежного и стремящегося любой ценой достичь высокого положения в иерархии международной террористической организации. При этом обладающего умом, умением ориентироваться в быстро меняющейся обстановке и опытом боевых действий. Как с войсками Советов, так и с американцами. Проявил Талбок себя и в войне против Масуда. В общем, Абдель обрел нужного человека.
Войдя в кабинет, Талбок доложил:
— Вы вызывали меня, саиб, я прибыл!
Шейх указал на противоположное кресло:
— Присаживайся!
Помощник устроился напротив босса.
Абдель спросил:
— Сообщений из Таджикистана не поступало? Тамерлан уже должен быть в Актебе.
Талбок отрицательно покачал головой:
— Пока ничего не было, господин! Актебе молчит. Жду сеанса связи с минуты на минуту. Одно очевидно, отряду Рахмона удалось прорвать оборону таджикских пограничников и заслон русского спецназа. Хорошо, что мы вовремя получили информацию о неверных. О прорыве доложил наблюдатель, имевший возможность видеть все, что происходило на границе.
— Значит, Тамерлан сумел уйти в горы?
— Да, саиб!
— Преследование?
— Войска противника, включая спецназ, были втянуты в позиционный бой и не имели возможности сразу организовать преследование. А после боя делать это было уже бесполезно!
— Так почему до сих пор молчит Актебе? Или сам Рахмон?
Помощник пожал плечами:
— Не знаю! Но одно предположить могу.
— Говори!
— Прорвав границу и учитывая вероятность преследования, Тамерлан по плану должен был рассеять отряд в горах. Что он наверняка и сделал как исполнительный командир. Бойцам малыми группами следовало идти в заданный район. Если рассеивание охватило пространство большее по размерам, нежели рассчитываемое, то собраться в ущелье Ворона вовремя отряд просто физически не мог. Слишком сложен рельеф местности, чтобы выйти в нужное ущелье более-менее прямым путем. Поэтому, я думаю, до сих пор и нет доклада из Актебе. Ведь он должен пройти после встречи отряда Тамерлана с людьми Саида.
Абдель возразил:
— Но сам Рахмон должен уже выйти к плоскогорью. Какие-то его люди и могли задержаться, но не Тамерлан. Значит, встреча состоялась. Так почему молчит Актебе?
И вновь помощник пожал плечами:
— Не знаю, саиб!
Абдель повысил голос:
— А кто должен знать?
— Виноват, господин! Уверен, в ближайшее время все станет ясно! Я жду вызова из Таджикистана с минуты на минуту!
Шейх поднялся
— Ну-ну! Посмотрим, что произойдет дальше.
— Может, мне самому вызвать Саида?
— Попробуй! По крайней мере, хоть что-то прояснится!
Помощник хотел было вызвать связиста, но тот опередил его, войдя в кабинет:
— Извините, на связи Актебе!
Талбок облегченно произнес:
— Наконец-то! Давай трубку!
И, взглянув на Абделя, спросил:
— А может, вы будете говорить с Таджикистаном?
Шейх отказался:
— Это ни к чему! Принимай доклад ты. Я по параллельной линии послушаю ваш разговор.
Связист передал трубку спутникового аппарата помощнику шейха, протянув Абделю другой телефон, соединенный проводом с основным.
И помощник, и Абдель услышали голос Саида:
— Шейх! Слышите меня?
Ответил Талбок:
— Слышу тебя, Саид! Узнал?
— А где Абдель?
— Занимается другими делами! Доклад приму я.
Саид тихо проговорил:
— Плохие новости, Талбок!
— Что? Что случилось?
— Проклятые русские каким-то образом узнали о том, что Тамерлан пойдет по ущелью Ворона, и устроили в нем засаду.
В параллельную трубку крикнул взбесившийся Абдель:
— А ты какого шайтана не проверил ущелье? Не выставил там посты, не вывел отряды на плоскогорье?
— Шейх? Вы?
— Нет! Теща твоя! Отвечай, когда тебя Абдель Аль Яни спрашивает!
— Я… я… проверил ущелье до того, как появиться отряду Тамерлана, и пост на плоскогорье выставил, и информацию с русской базы получил о том, что спецназ ушел к границе. И на выходе из ущелья Рахмон связался со мной… Мы с ним говорили. Все было тихо. А потом вдруг взрыв в горах. Я стал вызывать Тамерлана, а он… молчит. Почувствовав неладное, сразу же выслал на плоскогорье один из лучших своих отрядов. Но… его на склоне расстреляли неизвестно откуда появившиеся вертолеты огневой поддержки русских! Об этом мне единственный оставшийся в живых боец отряда доложил. Он также видел на плато людей в камуфлированной форме. Они улетели тоже на вертолете!