— Возьми всех и жди меня вместе с ними у нижней границы лагеря, — приказал царь спартанцев, — Клеандр встретит тебя там.
— Я должен уже выступать в Спарту? — поинтересовался Тарас, немного удивленный тем, что царь изменил планы и заставляет его отправиться в путь на день раньше. Обычно он так не поступал.
— Да… почти, — нехотя пояснил Леонид, скрестив руки на груди, — но, перед тем, как ты отправишься в Спарту, мы сначала посетим один храм в Дельфах. Я должен пообщаться со жрецами.
«Я даже догадываюсь какой, — мысленно закончил за него Тарас, который, впрочем, пока не понял, зачем царю понадобилось немедленно посетить храм Аполлона, но уточнять не стал, — быть может, он хочет принести новые жертвы на рассвете именно в главном святилище? — В конце концов, мое дело маленькое — выполнять приказы. Да вскоре все само собой прояснится».
Вернувшись к месту своего прерванного сна, — спал он прямо на большом камне, подстелив лишь алый плащ, — Тарас разбудил своих илотов, которым удалось поспать немногим дольше, и в кромешной темноте направился вниз по дороге, огибавшей уступы. Когда лагерь спартанцев остался за спиной, он заметил у скалы в лунном свете несколько фигур, одна из которых ему была знакома. Приблизившись, Тарас поприветствовал царского пифия и с удивлением заметил на дороге несколько телег, в которые были запряжены напоминавшие мулов животные. Рядом дожидались команды возничие. Четверо незнакомых периеков и больше никого. Тарасу подумалось, что в этом предприятии царь явно не доверял своему окружению, предпочитая использовать непосвященных людей. Причины для этого могли быть разные. «Свидетели долго не живут, — отчего-то вспомнил невеселую мысль Тарас и тут же попытался вытеснить ее более позитивной, — но зато за хорошую службу, пусть и тайную, хозяева могут щедро наградить».
— Мы заберем с собой какой-то груз? — не удержался от «невинного», как ему показалось, вопроса Тарас. Однако строгий взгляд и блеснувшие тихим гневом глаза Клеандра напомнили ему о необходимости знать свое место.
— Царь сам тебе все расскажет, — все же пояснил он, запахиваясь в плащ, — если захочет.
И махнув рукой в сторону дельфийской долины, добавил шепотом, словно боялся, что их подслушивают:
— Пора идти, на рассвете нас ждут.
Кто и где их ждет, Тарас на этот раз не стал уточнять. Воздержался от ненужных расспросов, видя, как раздражают они пифия, да и самого Леонида, не привыкшего к демагогии, так любимой афинянами. Вероятно, речь шла о самом царе, которого здесь не было. «Наверное, он уже отправился вперед раньше нас, — решил Тарас, поправляя шлем, — конспирация. Не хочет, чтобы нас видели вместе. Значит, дело действительно важное. Ох уж мне эти тайны».
Отряд из трех телег под охраной гастрафетчиков, среди которых были проверенные бойцы — Никомед, Мегаклид, Этокл, Бриант и другие, — устремился вниз, глухо громыхая колесами по камням горной дороги. В кромешной тьме они достигли и миновали посты спартанцев на «второй линии» обороны. Затем спустились в низину, где стояли главные лагеря спартанской армии Леонида и афинских гоплитов, посланных сюда Фемистоклом. Тарас, знавший ситуацию изнутри, опасался трений с афинянами, которые стояли чуть выше, на склоне холма, перекрывая пути отступления из Дельф, но этот вопрос предстояло решить позже. Сначала они должны были успеть в расчетное время на встречу с царем в неизвестном месте, куда вел их сейчас Клеандр, вышагивая перед повоз-ками.
Впрочем, когда небольшой конвой под охраной периеков углубился в опустевший город, а затем, миновав каменные улицы и дома, вновь выехал на проселочную дорогу, Тарас понял, что не ошибся в догадках. Он проследил взглядом за петлявшей по отрогам скалы дорогой, постепенно превращавшейся в широкую тропу, и не слишком удивился, увидев на ее верхней оконечности храм Аполлона. Главную святыню греков. Центр мира, где по преданию встретились два орла, отпущенные Зевсом в разные стороны, чтобы облететь Землю.
Когда они были еще у подножия горы, склоны которой поросли оливковыми рощами, солнце начало свой путь по небосводу, и мрак стал быстро растворяться под его лучами. Время от времени Гисандр, посматривая по сторонам, окриками подгонял своих солдат, среди которых было несколько илотов. Повсюду вдоль дороги виднелись расселины, из которых часто поднимался пар — дыхание горячих источников. Он сам не видел, но другие спартанцы рассказывали, что вокруг них обычно собирались верующие, чтобы омыться перед тем, как посетить храм Аполлона. Судя по утоптанной траве вокруг источников, в Греции было немало желающих узнать свою судьбу у Оракула. Сейчас, однако, здесь было пустынно, словно все жители Дельф покинули эти святые места, больше не надеясь на помощь Аполлона.
Глядя на молчаливую спину Клеандра, Тараса так и подмывало уточнить, прямиком ли в храм Аполлона они направляются, поскольку по дороге было еще несколько священных мест. Однако он сдержался, а спустя пару стадий, когда они прошли по самому краю пропасти, поднявшись на такую высоту, откуда был виден весь город и оба военных лагеря, все и так стало ясно. Других храмов здесь больше не было. Путникам оставалось лишь обогнуть еще два отрога, миновать Кастальский источник и оказаться на священной территории храма, устроенного жрецами на том самом месте, где, по рассказам древних, Аполлон победил грозного змея Пифона.
Оказавшись у самых ворот храма, которые были открыты, Клеандр вошел в них первым. Тарас и остальные последовали за ним к ступенькам главной лестницы. Когда же до них оставалось не больше дюжины шагов, пифий царя поднял руку и весь отряд замер. Скрипнув колесами, остановились повозки.
Пока поднятая сандалиями пыль оседала, Тарас успел рассмотреть храмовые постройки, состоявшие из главного величественного здания, примыкавшего задней частью к скале, и множества пристроек поменьше. Посреди двора находились высеченные из белого камня статуи мойр — трех старух, следивших за судьбой греков и обрывавших эти хрупкие нити по усмотрению богов. Территория святилища Аполлона в Дельфах была довольно обширной и впечатлила Тараса, хотя тот повидал уже немало храмов в самой Спарте и тех полисах, что они миновали по пути сюда.
«А как же иначе, — подумал он, разглядывая массивные колонны у входа, державшие крышу здания, на фронтоне которого были высечены какие-то надписи, — этот храм стоит не в какой-нибудь захудалой деревеньке. И в кладовых его пожертвований, вероятно, столько, что даже сам Ксеркс, прослышав о его богатствах, спешит сюда. Да только Леонид, похоже, решил опередить персидского владыку».
Не успел он подумать об этом, как, словно в подтверждение его мыслей, из-за колоннады главного здания вышел жрец — тот самый благочестивый Эврипп, высокий бородатый мужчина в длинном гиматии, расшитом понизу золотой нитью. Его сопровождал царь Леонид, который что-то втолковывал изъявителю воли Аполлона. И, судя по долетевшим до спартанцев обрывкам разговора, Эвриппу эти слова не очень пришлись по нраву.
— Значит, ты все же решил их забрать из храма? — тряся бородой, уточнил жрец, бросив на царя косой взгляд. — Но ведь Аполлон ясно дал понять, что он защитит все, что принадлежит ему. Ведь ты сам объявил на всю Грецию, что спартанцы пришли защищать свои храмы, а теперь…
— Я остаюсь в Дельфах вместе со своим войском, — отрезал Леонид, — для того чтобы исполнить клятву. Мое слово твердо.
Он помолчал мгновение.
— Я заберу только то, что оставил здесь на хранение несколько лет назад, — сказал Леонид, останавливаясь у колонны, — да и то лишь часть и на время. Ты сам знаешь, что Аполлон дал мне знак действовать. И чтобы предсказанное оракулом сбылось, я должен исполнить его волю немедленно. Время не ждет.
Увидев прибывших солдат и повозки, оба жреца умолкли. Солнце блеснуло на шлеме царя спартанцев, когда он обвел взглядом тех, кого тайно вызвал сюда, но по скуластому лицу Леонида нельзя было прочесть ничего. На лице же худощавого Эвриппа еще висела маска разочарования.