Как это вязалось с притаскиванием на Остров, в самое сердце базы? Уверенность от избытка силы? Роман шагнул вперед и внезапно получил ответ на свой вопрос.
— Вам запрещен доступ в эту часть помещений.
— Запрещен? — растерянно спросил Роман, вертя головой.
Голос, приятный женский, кстати, шел словно бы со всех сторон.
— Покиньте помещения или будете уничтожены, — сообщил голос, словно не слыша Романа.
— А куда разрешен? — спросил Роман, отступая к кабине.
Та уже закрыла двери и не думала пускать Романа внутрь.
— Вам запрещено использование транспортной сети, — сообщил голос. — Следующая попытка проникновения приведет к вашему уничтожению.
Словно в доказательство этих слов, люк на потолке раскрылся и оттуда высунулось нечто. Оружие, несомненно, с несколькими стволами, нацеленными прямо на Романа. Он сделал шаг вбок, стволы тоже сдвинулись.
— Попытка бегства бесполезна, сдавайтесь или будете уничтожены.
— Сдаюсь! — вскинул руки Роман, думая о том, как будет расценен его крик о помощи, обращенный к ученикам Льва.
Не сочтет ли эта неведомая женщина — голос ее, кстати, отличался от голоса женщины на берегу — выкрик тоже попыткой проникновения или попыткой воздействия? Карающийся смертью, конечно, похоже других способов женщина не знала.
— Вам запрещено находиться в этом помещении! Проследуйте…
— Лиза, отбой, — донесся голос майора Мумашева. — Занести младшего лейтенанта Романа Калашникова в список постоянных гостей базы, доступ уровня «везде, кроме», никаких попыток уничтожения!
— Отбой, — согласился женский голос, — младший лейтенант Роман Калашников занесен в списки. Добро пожаловать на базу группы «Буревестник»!
Оружие спряталась в потолке, а Роман вскинул руку и утер лоб.
— Извини, — вздохнул Андрей, — давно гостей тут не было, а Спартак еще опять накрутил Лизе мозги, пока меня не было.
— Лизе?
— Ну да, как еще можно было назвать систему охраны и связи, как не Лизой? Даже голос тот же самый прикрутил, словно в ковырятели ран подался, — прозвучало непонятное объяснение. — В общем, теперь тебя пустит повсюду, а куда не пустит, туда значит и нельзя. Лиза тебе все равно скажет, что туда нельзя.
— А как же?
— А в кабину ты зашел вместе со мной, такое можно, только потом я рванул вперед. Извини, но это сообщение!
— Да ничего, я понимаю, — немного растерянно сказал Роман.
Ведь за тем два майора и полковник и сидели в Риме, чтобы не дать заговорщикам взять власть, так? Явились Роман и майор Мумашев, все сорвались на Остров и вышло ровно то, из-за чего сидели в Риме, заговорщики официально взяли власть. Майор и без того, похоже, казнил себя, за пропущенный заговор, что же теперь будет, когда он еще и с Римом промахнулся?
Но не просто же так промахнулся, напомнил Роман сам себе. Льва спасал! Спасал?
— А что генерал Слуцкий?
— Сейчас как раз спорят, — мрачно указал вперед головой майор.
— … немедленно его вытащить!
— Рано!
— Потом будет уже поздно!
— Да уже поздно!
— … условиях вынуждены были взять власть в свои руки, но отдельные…, — вещал чей-то голос фоном.
— Они уже взяли власть!
— Тогда тем более нам нужен здоровый и лысый Лев! Полностью здоровый!
— Весь цикл занимает сутки! Сутки!
— …злодейски напав на верховную власть и убив множество простых людей и защитников Совета…
— Во, уже и наши портреты показывают! Зря мы прятались!
— Тебя послушать, Спартак, — сердито сказал майор Мумашев, входя в большой зал, — так все было зря, кроме твоей любви к Лизе!
Роман шагнул следом, первым делом увидев огромные экраны на противоположных стенах. Экраны размером чуть ли не с дома, на которых сейчас высвечивались портреты учеников Льва. Затем они сменились лицом… кого-то. Роман не мог вспомнить имени и фамилии, но помнил лицо, помнил, что это кто-то из лидеров Совета.
— Чуть что так мне Лизу поминают!
— Так не надо было ее именем систему охраны называть! Да и сколько лет прошло, сто? Сто пять? А ты все вздыхаешь по ней!
Спартак с такой силой провел по лысине, что, казалось, та сейчас воспламенится от трения.
— Хватит! — бросил полковник Майтиев. — Не та ситуация, чтобы подколками заниматься!
— … будут наказаны, даю вам в том слово! В этих тяжелейших условиях, когда судьба человечества повисла на волоске, когда казавшаяся неминуемой победа может быть вырвана у нас из рук…
— Вот же лицемер [цензура] [цензура] [цензура] [цензура]!! — выдал тираду майор Мумашев. — Сразу надо было его пристрелить, еще тогда, десять лет назад! Пожалел их Лев, не добил тварей и вот результат! Они обвиняют нас в том, что мы сами сделали!