– Мы справимся, – сказал Максвелл.
Предубеждения, касающиеся томбовианцев, встречались здесь на каждом шагу. Он все еще полагался на рекомендации Хоскинса.
Окраина не была приятным районом. Она была темной, грязной и очень, очень вонючей. Повсюду на грязных матрасах лежали белые, которые не могли попасть домой. Для окружающего мира они уже были мертвы, хоть их мускулы и подрагивали от редких судорог. Они решили облегчить: вою судьбу именно таким образом – они решили пойти по пути занкры. Занкра не являлась лекарством, но она облегчала боль. Занкра представляла собой смесь протомезила и активных алкалоидов. Это средство было очень дешевым. И целую тыкву – а занкра представляла собой ее сок – можно было купить примерно за одну медную монету. Когда Максвелл и Паркс зашли внутрь, кто-то как раз решил почать новую тыкву. Возле двери они увидели аборигена, который в тот момент делал дырку в тыкве, чтобы протиснуть внутрь трубочку.
– Мы друзья мистера Хоскинса, – сказал ему Максвелл. – Где нам найти Шана Ди?
Томбовианец внимательно посмотрел на белого, как будто сомневаясь в чем-то, а потом сказал:
– Я Шан Ди.
Максвелл также внимательно смотрел на аборигена. Ученый с радостью обнаружил, что парень кажется невероятно здоровым. У него не было даже остаточных судорог, которые все еще проявляются после приема паракобрина. Однако, плечи и руки Шана Ди были свидетелями того, что когда-то и он был жертвой дрожи. Они были покрыты шрамами от укусов – это был явный признак болезни, которая не подвергалась лечению. Шрамы были очень старыми и подтверждали то, что хотел знать Максвелл. Шан Ди явно излечился. Он сделал то, что считалось невозможным. Но как? Вернувшись к своей языческой культуре?
Шан Ди был непростым парнем. Плохо было уже то, что он разговаривал на очень ломаном английском, которому его научили первые миссионеры. К тому же он был очень подозрительным, упрямым и изворотливым. Вопросы Максвелла сразу навели его на мысль о том, что он знает об ограблении храма. Шан Ди прекрасно понимал, что если об этом узнают томбовианцы, то его обязательно ждет ужасная смерть.
– Не понимать, почему цветок лилии тебе хорошо, – повторял он, отводя глаза. – Томбовианцы не едят. Томбр- вианцы носят. Цветок лилии нехорошо для землян. Кан- килона выходить из цветка лилии. Земляне канкилона не любить. Земляне священники говорить – канкилона ужас… ужасный монстр. Земляне хотеть убить все канкилона. Канкилона умирать, томбовианец умирать. Умирать нехорошо для томбовианец. Всем хорошо, если земляне не видеть канкилона.
Вот так. Эго нельзя было прояснить никакими вопросами. Им предстояло догадаться, что это был за «ужасный монстр» – канкилона. На Венере это могло оказаться чем угодно – начиная от обычной мухоловки и заканчивая огнедышащим драконом. Понятно было лишь одно – между лилиями и монстрами существовала связь, и миссионеры этого не одобряли. Было ясно и то, что монстры были необходимы для жизнедеятельности томбовианцев.
Вопросы об искрящихся шариках, наполненных газом, ничего не прояснили, хотя позже в ответах появился смысл. Шан Ди отчаянно пытался уклониться от ответа и было очевидно, что он наврал Хоскинсу об этих шариках.
– Маленькие светящиеся шарики не драгоценные камни, – признался он наконец. – Маленькие светящиеся шарики – нехорошо. Маленькие светящиеся шарики один день красиво… шесть-восемь дней… нет маленькие светящиеся шарики. Совсем нет. Может быть, маленькие светящиеся шарики папа-папа канкилона.
– Он врет, – сказал Паркс. – У нас в сейфе их восемнадцать. Мы изучали их дольше недели, и ни один из них не исчез. Я бы сказал, что они очень даже постоянные.
Шан Ди отказался углубляться в эту тему. Максвелл отметил связь шариков с загадочным канкилона, на которую намекнул туземец, но не стал обращать на это особого внимания и перешел сразу к делу. Сможет ли Шан Ди сделать так, чтобы они смогли поприсутствовать на одной из оргий томбовианцев?
Шана Ди охватил ужас. Храмы томбовианцев всегда были табу для землян. Они были табу даже для самих томбовианцев, включая жрецов, за исключением тех дней, когда йроводились церемонии. Томбовианцы не посмеют убить землян, если те осквернят священное место. Они уже были научены горьким опытом. Hq о том, что они сделают с Ша- ном Ди, было даже страшно подумать. Ради них Шан Ди был готов воровать, заниматься контрабандой и даже убивать, если земляне смогут предложить достаточно табака, однако на такое он пойти не мог.