– Парень потерял пару монет. А теперь хочет сорвать джек-i ют.
– Плевать, – ответил владелец «Летящего Дракона», а потом повернулся к Хойту и резко спросил: – Где бабки?
Ларри Хойт порылся в куртке и достал толстый кошелек, бросив его на стол.
– Считать не надо, – спокойно сказал Руни, косясь на полицейских. – Пересчитаем утром, когда будем сводить баланс. Парень не выиграет. Ты ведь знаешь об этом, дружок?
Хойт приоткрыл один глаз.
– Конечно! – сказал он.
Инспектор подошел ближе.
Хойт дрожащими руками установил оба шара, затем сделал шаг назад и спросил Руни, доволен ли тот.
– Мне все равно, – безразлично ответил Руни. – Отпускай.
В последовавшей после этого суматохе Элкинс успел наклониться к Хойту и прошептать:
– Как? Как ты это сделал?
Он был потрясен.
– Это был тот же шар, я могу поклясться в этом. Первый раз ты проиграл, как он мог выиграть…
– У меня было два шара, – прошептал Хойт. – Но они оба отвечают требованиям. У них одинаковый диаметр, вес и степень полировки. Но они неоднородны.
Чаша имеет форму перевернутого циклоида. Это тау- тохронная кривая – под воздействием только лишь гравитации любой свободно вращающийся объект, отпущенный в определенной точке, достигнет самой низшей точки за такое же время, как если бы его отпустили в любой другой точке. Вот почему платиновому шарику и легкому шарику нужно одинаковое время на то, чтобы упасть в отверстие. Неважно, где они находились изначально, на самом верху или прямо у отверстия.
– Да, – кивнул Элкинс. – Но первый раз твой шарик был медленнее, и ты проиграл. В этот раз он был быстрее, и ты выиграл. Как это возможно?
Хойт улыбнулся. Вокруг топтались люди, а Руни был крайне взволнован. Он пересчитывал содержимое кошелька под цепким взглядом инспектора. Еще можно было говорить.
– Они были неоднородны, – объяснил Хойт. – Абсолютный вес был одинаковым, но у первого шара была полость в центре. Платиновое ядро, покрытое золотом. А у другого было плотное ядро в легкой оболочке, также покрытой золотом. Понимаешь? Все дело в инерции.
– В инерции?
– Да. Единственной силой, воздействующей на шары, была гравитация. Она может воздействовать либо одним из двух способов, либо их комбинацией. Поступательное движение или вращение. На шарик с плотным ядром действовала только сила поступательного движения, потому что ничто не заставляло его вращаться. Вся энергия полого шарика уходила на вращение, поэтому скорость поступательного движения была невелика. Вот откуда разница в скорости. Если шарики однородны, то на них действуют обе силы в равных пропорциях. Главное, чтобы масса была одинаковой.
– Понятно. Но я бы не додумался!
– Думаю, Руни тоже не догадается. Он попал в серьезную переделку.
Руни действительно попал в переделку. Он пересчитал содержимое кошелька три раза и сидел, то открывая, то закрывая рот, словно беспомощная рыба, выброшенная на берег.
– Н-н-но у меня столько нет, – заикался он. – Даже если я заложу бар.
– Ты знаешь, что в Венусбурге делают с теми, кто не может отдать долг, – жестко напомнил инспектор.
– Да, – жалобно простонал Маге Руни. – Но он обманул меня. Не знаю, как. Это нечестно.
– Очень плохо, – заметил инспектор, делая знак одному из своих спутников, чтобы тот достал наручники. – Каждый имеет право на свой ход. У тебя их было множество. Прочитай, что написано на плакате…
Впервые почувствовав железную хватку на запястьях, Руни развернулся и посмотрел на собственный плакат. Он решительно заявлял:
ТЫ НЕ ВЫИГРАЕШЬ!
Что делать с добычей?
I
Сэм Труман, штурман и исполняющий обязанности капитана «Квазинда», стоял, прислонившись к ограждению, которое тянулось на двести футов вокруг уродливой сферы его мощного спасательного буксира. Он угрюмо смотрел на двух темнокожих членов своей команды, которые, словно мухи, прилипли к округлым буксирным кнехтам, торчавшим из корпуса корабля высоко над его куполом. Негры закончили шлифовать шершавые набалдашники и теперь проверяли соединения обогревателей. Чуть ниже огромные кабели терялись в корпусе буксира. С их помощью приземистое штормовое судно высасывало огромные запасы резервной энергии, которые могли понадобиться ему в любой момент. Снизу, из-под сопла ракетного двигателя, нависшего над опаленной и изрытой дырами поверхностью дока, поднимался едкий дым. Выхлопная труба ракетного двигателя была раскалена добела. «Квазинд» мог отправиться в бескрайний космос в течение десяти секунд после приказа. Звуки, донесшиеся со стороны ближайшего судна, заставили капитана развернуться. Ага. Хигио-коптер. И еще один, и еще. Три красных судна скорой помощи поднялись в воздух. Судя по всему, на космических трассах уже начались проблемы. И вдруг, на фоне чистого марсианского неба, он увидел, как снижается сияющий суперлайнер, как под его ракетными двигателями разгорается огонь, и как он неуклюже приземляется на поверхность гражданского космопорта в миле от буксира. Поднимавшиеся в воздух хигиокоптеры скорректировали курс, немного покружились в воздухе, словно стая чаек, и последовали за огромным лайнером.