— … Не знаю. Когда я умирала, то не видела ничего, кроме тьмы.
— Ну, думаю, мне ничего хорошего в любом случае не светит. Я уже столько последователей этих уродов поубивал, что… Ах. Что я несу?.. Проклятье…
Хотя лицо Квота не могло измениться, но Милия увидела в его глазах целую смесь разных эмоций. Как и всегда, генерал не стала торопить бойца, дав тому время на осмысление.
Но в итоге именно Квот поспешил закончить разговор.
— Что ж. Госпожа Милия, спасибо, что сообщили. Как думаете, я могу вернуться к братьям? У меня еще остались незавершенные дела.
— А? Да, конечно. К сожалению, твоя боль не пройдет, но пока что кристаллу ничего не грозит.
— Вот и славно. Было приятно позна…
— Но я прошу тебя немного подождать.
Когда боец уже собрался уходить, девушка вдруг захотела сказать ему что-то еще. Квот не был настолько бестактен, чтобы игнорировать просьбу генерала, поэтому остался в кресле. Но было ясно, что чем дольше они обсуждают эту тему, тем больнее ему обо всем этом думать.
Разумеется, Милия все понимала, так что решила сразу перейти к сути.
— Спасибо. Если коротко… я бы хотела предложить тебе оставить армию.
— Что? Зачем? — будто и правда не понимая, к чему Милия это сказала, Квот слегка наклонил голову.
— Затем, что ты и так уже исполнил свой долг перед гильдией. Ты храбро сражался за всех нас. И я хочу, чтобы мы тоже смогли тебе чем-то помочь, — генерал призвала черную воронку и достала из нее среднего размера мешок, после чего передала его Квоту. — Вот. Здесь достаточно денег, чтобы ты смог беззаботно прожить эти два месяца. Я выделю тебе квартиру в любом подконтрольном городе, но ты можешь выкупить загородный дом, если захочешь. Также я дам тебе специальное удостоверение, которое позволит тебе избежать лишних вопросов со стороны сослуживцев. Тебя никто и пальцем не тронет, и ты сможешь сделать все, чего раньше не мог. Что скажешь?
— Я… я даже не знаю, что сказать. Пожалуйста, простите за мой вопрос, но почему вы делаете все это для простого ударного? Мы же и знакомы-то не были до сегодняшнего дня.
Голос бойца звучал слегка подозрительно. Уж слишком хорошим казался этот жест, и закаленный солдат просто не мог не удостовериться в намерениях Милии. Все-таки он ни разу не слышал о чем-то подобном в отношении других ударных, так что его можно было понять.
Генерал ответила предельно честно.
— Да потому что так положено! — махнув рукой, Милия закрыла «Пустотный мир» и вновь подошла к окну. — Слышишь их крики? Видишь, как забиты палаты? Вот что случается, когда не играешь по правилам. Я десять раз говорила всем, что нужно дать людям то, что им положено, но кто меня будет слушать? У нас девять подконтрольных городов и десятки деревень — я не могу уследить за всем одна!
В глазах девушки промелькнул опасный блеск, отчего Квот машинально выпрямился. Даже если он не знал о работе внутренней кухни высшего командования, ему не составило труда понять, что у Милии просто случился нервный срыв. И пусть она не хотела срываться на больном, которому осталось жить всего два месяца, но у нее просто не было сил держать все в себе.
— Раз за разом одна и та же история. Бунты, забастовки, недовольства, и никто не хочет ничего с этим делать! Всех нужно за ручку водить и проверять, что там да как. Только я ввожу народную реформу, как приходит с десяток сообщений о том, что ее не соблюдают наши же люди! И что мне делать? Отправлять на места своих приближенных? Так они такие же! Стоит им услышать что-то не то от местных, как начинается драка. Ну почему просто нельзя жить мирно? Мы ведь не развалимся, если чуть-чуть ослабим хватку.
Милия посмотрела Квоту в глаза. И только увидев его непонимающий взгляд осознала, что ее занесло немного не туда. Кашлянув в кулак, она решила вернуться к теме.
— Кхм. А когда я услышала о предательстве в нашей собственной армии, то наконец поняла, откуда у проблем ноги растут. Нельзя требовать соблюдения прав других, если с рождения не обладаешь даже правом выбора. Понимаешь, о чем я?
— Кажется, да… Значит, вы думаете, что тот лейтенант предал гильдию из-за плохого отношения?
— Именно. Вы наши бойцы. Наша главная сила, от которой зависит само существование Отвергнутых. Но мы относились к вашим жертвам и верности так, будто это само собой разумеющееся. Но такого больше не будет, — показав решительный взгляд, девушка сжала свои кулаки. — Я сделаю все, чтобы ударные больше не чувствовали себя ущемленными и брошенными. Мы все члены гильдии и должны быть на равных условиях. Даю слово. То, что я предложила за твою службу, не закончится на тебе. Я сделаю это и для всех твоих братьев, если их постигнет та же печальная судьба. Мы не бросим своих людей, что бы с ними не случилось.
Казалось, что Милия говорила от всей души. Она вообще редко юлила, и точно бы не стала распинаться перед простым рядовым, если бы ее намерения были несерьезными.
Но Квот не прореагировал на ее слова ровным счетом никак. Его не воодушевила ни речь, ни те добрые намерения, с которыми Милия пришла к нему. Только причина этого крылась не в его черствости. Он хоть и привык полагаться на дела, а не на слова, но причин не доверять генералу у него не было. И ударный сам об этом заявил, положив мешок с монетами на тумбочку.
— Я верю вам, госпожа, но мне это не нужно. С того самого дня, как получил самосознание, я сам решил служить гильдии, зная обо всех недостатках и отношении со стороны старшего состава. И это касается не только меня, — встав с кресла, Квот размял плечи и грозно посмотрел на Милию. — Мы сами выбрали свою судьбу. Ни вы, ни офицеры, ни создатели, а мы. И покуда мы живы, у нас всегда будет право выбора. Не сомневайтесь, оно было и у того предателя. Так что не вините себя, госпожа. Какой бы ни была причина, он сделал это по собственной воле.
Поначалу Милия даже не знала, чем на это ответить — настолько ее удивило сказанное Квотом. Но потом она поняла, что в словах не было нужды, и просто согласно кивнула.
— Но я благодарен за все, что вы сделали для нас и для меня лично. И за слова, которые сказали. Не знаю, как у остальных, но я никогда не сомневался, что принял правильное решение. Поэтому я буду продолжать служить вам и создателям до самого конца. И сделаю все возможное ради процветания Отвергнутых.
Когда Квот договорил, Милия выждала небольшую паузу, после чего выпрямилась и отсалютовала ему. Боец ответил ей тем же.
— Для меня честь служить с таким солдатом, как ты. Обещаю… твоя преданность не будет забыта.
Может, ударные были лишь рядовыми юнитами армии RBG, к которым мало кто относился с уважением, но главнокомандующего это не касалось. В отличие от остальных, Милия видела, что истинная ценность их солдат заключается не в невероятных характеристиках и боевых качествах, а в безграничной верности как друг к другу, так и гильдии.
И даже если один из них оступился, предав свою семью и создателей, генерал была уверена, что подобных ему ничтожно мало. И чтобы это сохранить, она поклялась, что гильдия изменит отношение к ним раз и навсегда.
* * *
Пока отряд ждал Квота внизу, никто особо ничего не обсуждал. Даже о задании не говорили. Конечно, подробности и так были не для посторонних ушей, но сейчас все просто были не в настроении.
Но вот Дрозд, листающий что-то в своем терминале, в один момент неожиданно замер, что сразу заметил Верс.
— Что-то не так? — спросил он у капрала. — Ты будто призрака увидел.
— Эм. Лейтенант, простите за глупый вопрос, но вы не помните, когда мы уезжали из Слеима?
— Хм? Третьего, а что?
— Но в моем терминале уже тринадцатое…
Стоявшие рядом бойцы тоже обратили на слова Дрозда внимание, но списали их на какую-то бессмыслицу. Однако, когда Верс залез в свой терминал, чтобы проверить дату, даже им пришлось отвлечься от раздумий и повернуться к этим двоим.