Немало удивлённый, Федя лег на пол и принялся разглядывать её, что называется, в упор. Ящерица была очень странная, плоская. Не видел он таких даже в Херсонесе. Ему вдруг сделалось приятно, что появилась Лиза. (Из того, что ящерица ему сказала, он, однако, ничего не понял).
Всё произошло очень просто. Но дело в том, что Федя дурак.
Просто Федя после одного несчастного случая заимел железную пластину в черепе. Ловкий хирург приспособил её на крючки. Но большую часть мозга спасти не удалось.
Несчастный случай этот произошел во время повышения квалификации. Тогда Федор немного стушевался; и все потом говорили о нем:
– Во маху дал!
А случилось вот что. «Светило яркое летнее солнце. По зелёному холму поднимались старатель Федор Тимофеевич и человек с бородой, по имени Лось…»
2.
Он оставил Лизу у себя и вскоре привязался к ней. Говорить она больше не говорила, но, по-видимому, понимала слова Феди. Тому это очень нравилось, с каждым днем Федя все больше и больше увлекался беседами с ящерицей, не забывая подкармливать её какой-нибудь крупой.
Однажды он посадил ящерицу в коробочку и подвесил коробочку к потолку. Чтобы Лиза могла слезать вниз, он приспособил к ее жилищу прочный шёлковый шнур, свисавший до пола.
Нетрудно представить, как он топчется на стуле и вбивает в потолок гвоздик; побелка сыпется ему прямо в глаза. Он топчется на стуле и рвет расстеленную на его сиденье газету.
Так Федя начинал устраивать жилище Лизы.
Вбитый гвоздик он загибает на конце с помощью маленького молоточка. Все делается умело и не спеша. Удары маленького молоточка довольно точны.
… А как только Федя устроил коробочку и подвесил шелковый шнур, Лиза по нему немедленно забралась наверх – проворно – и спряталась в своей новой квартирке. Спустя минуту она выглянула оттуда. Ее хвост в это время шевелился, подобно собачьему.
Изо дня в день повторялось одно и то же. Догнавшись, Федя вставал из-за стола и прохаживался по комнате, ощущая действие выпитого. Он ходил из угла в угол, до двери, до окна, заходил на кухню, щёлкал неизвестными переключателями, возвращался в комнату; водил пальцем по стене, составляя узоры. Одновременно он разговаривал с Лизой. В основном Федя жаловался на жизнь, на неудачное стечение обстоятельств, на его, Феди, личные страхи.
Он знал, что его слушают, внимательно слушают. Сотрясения воздуха (то есть Федины жалобы и сопутственные бормотания, впрочем, одно от другого особенно не отличалось) передавались картонной стенке коробочки, к которой приникла всем своим тельцем ящерица. Это даже немного пугало Федю. Иногда даже так сильно, что все остальные страхи казались пустяками. Федя не доверял Лизе. Но ничего не мог поделать. Ему хотелось выговориться.
А когда спирт совсем забирал его, он замолкал, садился в угол и думал о всяких неприятных случаях. Стена напротив превращалась в телевизор, который вторгался в его сознание диким, кощунственным образом.
Пять парашютистов парили в свободном полете. Пролетающая мимо живность от зависти щелкала клювами. А иногда даже щипала парашютистов за задницы, нарочно подлетев. Но ребята только улыбались друг другу. Они были обычно довольны жизнью, а сейчас даже счастливы благодаря удивительному ощущению полета. Особенно радовался один из них – толстячок в очках. Он впервые выпрыгнул из самолета.
Приближалась земля, и стремительно увеличивался деревенский пруд внизу; настало время раскрывать парашюты. И спортсмены принялись неохотно дергать свои кольца. Толстяк радовался за своих товарищей. Как замечательно раскрывались над ними купола! Но вот до земли осталось уже четыреста метров. «Да, надо бы и мне», – соглашается толстяк и дергает колечко. Колечко оторвалось и выскользнуло у него из руки; ничего не произошло. Но новичок знал про запасной парашют, самый надежный. Когда падать оставалось совсем немного, выяснилось, что подвел и он. Невезучий человек падал на берег озера. Вернее, он падал прямо на горку, непременное пляжное развлечение. Неизвестно, о чём он думал в последние секунды своей жизни. Говорят, в такие моменты вся жизнь проносится перед глазами.
А на горке, по которой скатываются в воду, озорные деревенские мальчишки поставили бритву. Они надеялись, что по ней сейчас проедет учитель из сельской школы.
Учитель в это время переодевал трусы за кустами.
Наш же толстячок, свалившись с неба, мгновенно съехал по горке в озеро. Никто не понял, что произошло. Только обрывки парашюта и кишки медленно сползали в воду. Парашютист упал на крутую горку животом. Но на этом его злоключения не кончились.
Под водой его ждали заострённые деревянные палки. Твердые колья были прочно врыты в неглубокое дно.
На них и наткнулась здоровенная туша неудачника.
Тут на шум прибежал учитель в плавках и спросил, что произошло. Он понял только тогда, когда увидел. Испуганные видом крови ребятишки лишь вопили. Подойдя к горке, учитель нашел очки несчастного и задумчиво произнес:
– Такие очки сто лет назад носили только естествоиспытатели…
Вскоре из деревни прибыли милиционер и фельдшер. Последний сейчас же констатировал смертельный исход, а милиционер распорядился насчет трупа и всё такое, начал составлять нужный акт.
Или, скажем, история со счетчиком. Одному человеку явился ангел и дал ему счётчик. «Держи, – сказал ангел, – вот тебе счетчик. Он показывает, сколько часов тебе осталось до смерти». Человек только посмеялся и выбросил счетчик. А на следующий день умер. Такая вот история.
Федор боялся, что все эти телевизионные небылицы пророчат ему беду. К тому же появлялись еще кое-какие нехорошие мысли.
Видите вон ту коробочку? В ней сидит сбежавшая ящерица, опасный зверь. В Городском Террариуме давно уже все переполошились. Доноса ждут. Ведь никак иначе не найдешь, не обезвредишь. В любую щелку заползет. А дернешь её за хвост, тот и останется у тебя в руке.
Федя вообразил, как он спит в чистой постели, и где-то в складках крахмаленого белья копошится ящерица. И никак её не поймать. Только хвост.
Но Федя не понимает, он ворочается и накручивает на себя всю постель. Он превращается в голубец. Внутри капустных листьев – гнилое глупое мясо.
Ящерица неуловима.
Так Федя решил написать донос.
Он на самом деле ещё раньше должен был вспомнить об этом.
Ведь на следующий после Лизы день к Феде явился ещё один незнакомый человек.
– Меня зовут Евгений, – сказал незнакомец. – Здравствуйте, говорю. Вкусная у вас яишенка.
Хозяин молча продолжал готовить пищу.
Федя, увидев удостоверение, насторожился.
– У меня к Вам дело. Я из Городского Террариума.
– Как?
– У нас сбежала ящерица, опасный хищник. Населению города угрожает опасность. А я, как государственный служащий, хожу и оповещаю.
– Где?
– Так вот, и Вас тоже я должен предупредить. Видите, у меня документ?
– Документ, – пробормотал Федя, но Евгений не расслышал и, помолчав, продолжал:
– Каждый, кто увидит ящерицу, должен немедленно сообщить властям. В этом случае нужно составить письменные показания.
Тут Евгений увидел жилище Лизы. Она, притаившись, сидела в коробочке. Конечно, её уже почти поймали. На том и закончилась бы её история.
– А что это у Вас за шнур висит с коробочкой?
– Предупредить население! – выпалил вдруг Федя, и Евгений сразу как-то сбился, стушевался и сник совсем и ушел, сказав «до свидания».
Потом Федя нашёл на тумбочке оставленную им визитку.
И вот когда он вспомнил об этом посещении, тогда и решил написать донос.
Наверно, это даже глупо – сочинять донос на тихого зверька. Лиза живет в коробочке, внимательно слушает речи Федора и совсем ему не мешает.
И он передумал писать донос.
И порвал визитку! Сжег!
3.
Чтобы разобраться в предыдущем описании, необходимо пролить свет на злоключения ящерицы, по имени Елизавета Тарасовна Оффенбах, в девичестве Митюкова.
В большом Городе, где имеет место действие этой истории, стоит один мрачный дом. Ставни на его окнах всегда закрыты. Это и есть Террариум.
Внутри него происходят странные передвижения. По ночам оттуда можно услышать приглушенные крики истязаемых младенцев. А то и вовсе непонятные звуки – чавканье. А может быть, яйца испортились? Мясо в холодильнике испортилось? Непонятно.