Днем к этому дому подъезжают мусорные машины. Люди в серых беретах грузят на них серые баки, выносимые из здания. В баках что-то плещется и бормочет.
В воскресенье, купив билет за два рубля, любой может осмотреть выставку рептилий. Это единственное место в Террариуме, куда может попасть обычный человек.
Когда вы заходите туда, контролер отрывает у вашего билета корешок и просит подождать. Вы ждёте, пока не накопится с десяток посетителей. Тогда люди в беретах завязывают вам глаза и провожают в подвал, и всех остальных тоже. Здесь нужно быть осторожным – лестница плохая. Закрывается тяжёлая свинцовая крышка. Теперь можно снять повязки.
Вдоль длинного плохо освещенного коридора выстроены в ряд стеклянные ящики с шестизначными номерами. Кроме того, на спинках ящериц – особые знаки. В каждом ящике их по одной. Заметно, что с ящерицами обходятся хорошо. Над каждым ящиком приспособлена шестидесятиваттовая лампочка, объясняет экскурсовод. На ночь (с полуночи до шести утра) лампочка выключается. Есть камушки, на которых удобно греться. Два раза в сутки, объясняет экскурсовод, вдоль коридора медленно проходит человек, который гладит пресмыкающихся по спинкам. От этого им делается приятно, и они никуда больше не хотят.
Экскурсовод лишнего не скажет. Ящерицы идут на опыты, и эти негуманные опыты действительно нужны. Каждая ящерица на счету, ловить их – много мороки.
К Городскому Террариуму со всех сторон тянутся многочисленные высоковольтные линии и канализационные трубы. И всё это именно для опытов. Что же это за опыты такие?
А помните Евгения, посетившего Федю? Он – начальник всех электрических исследований. В отдельной маленькой комнатке на третьем этаже Террариума он в будни сидит за столом. На столе обычно свалены в беспорядочную кучу сломанные амперметры. Евгению давно осточертел этот хлам, но он всё-таки профессионал. Нужная вещь – электричество. Без него не заработает любой огнетушитель и не расплавится под напряжением ящерица.
Евгений – чуть полноватый человек лет тридцати. Спит исключительно в темных очках – не закрываются глаза. Обожает яичницу, кофе и сигареты, хотя, в принципе, это смесь для поноса. У Евгения очень фотогеничное лицо. Он тайно снимается в рекламках папиросок, курительных трубок и чубуков. Раньше Евгений преподавал электротехнику в институте, а затем перешел к практическим занятиям. На чём и сделал хорошую карьеру.
Однажды утром, в понедельник, по пустому коридору выставки рептилий прогуливались Евгений и его ассистент Яша. Они выбирали ящерицу для следующего опыта. Наконец, Евгений остановился возле ящика с номером 251542. В нем на нарочном камушке сидела ленивая Лиза. За два года пребывания в Террариуме она забыла, как есть, в смысле – питаться. (Для этого ей размагнитили голову). Она могла бы думать о еде, о завтраке, но сейчас не думала ни о чём.
Евгений сделал знак, и его помощник ловко извлек Лизу наружу. Она вела себя довольно смирно. Яша положил ящерицу в чемоданчик с прозрачными стенками.
– Надень резиновые перчатки, и пошли, – сказал Евгений.
Они вернулись к выходу из подвала, назвали пароль, и сторож наверху открыл люк.
Сидя в чемоданчике, Лиза наблюдала движущиеся под ней ступеньки: электрики поднимались на второй этаж. Там находилась большая лаборатория. Евгений сорвал пломбу с двери, зашел внутрь и с лязгом повернул ручку рубильника. Вслед за Евгением зашел Яша и поставил стеклянный чемоданчик на стол.
– Сначала попробуем расплавить ей хвост.
Через хвост Лизы пропустили ток в пять тысяч вольт. Хвост немного расплавился, а сама ящерица стала как бы плоской. Евгений от удивления даже присвистнул. Такого он раньше не видел.
– Доставай секундомер, Яша. Будем теперь подвешивать.
Лизу подвесили за язычок на длинной нитке к люстре. Это было совсем не больно. Наоборот, качаться было даже приятно. Болтаясь под потолком как маятник, Лиза косилась на техников. Она видела, как один человек постоянно нажимает на кнопки секундомера, а другой смотрит на нее и время от времени записывает какие-то цифры в тетрадь. Лизе было слегка любопытно, что задумали эти два человека, и зачем она им нужна.
Через полтора часа качание ящерицы было остановлено; её сняли с нитки. Евгений вытер пот со лба и сказал:
– Интересный экземпляр. Сулепчится целых восемьдесят восемь минут.
Оба экспериментатора, точно, были чем-то удивлены.
– Поздно сегодня закончим, – заметил Яша, исподлобья глядя на серьезного и строгого шефа. Тот укладывал тетрадку в ящик стола. Он запер ящик на ключ и положил ключ в карман.
Затем они приступили к следующему опыту. Теперь Лиза сама вырабатывала электричество. У неё к тому времени вырос новый хвост. На него намотали провод, а плоское тело ящерки зажали между серебряной и медной пластинами. Так создавалась разность потенциалов.
Прошло пять-десять минут, и ящерица обмякла и превратилась в тонкую лепешку, за исключением хвоста, который сохранял свою прежнюю форму. С провода на нем заструилась тонкая синяя молния. Она медленно потекла к блестящей железной сфере, стоявшей в дальнем углу комнаты.
– Что-то слишком мощная молния, – заметил Яша, поглядев на приборы. Но было поздно. Молния коснулась шара, и в комнате погас свет.
– Чёрт! – вскричал Евгений. – Сгорели пробки!
– Придется ползти на чердак, – с напускным равнодушием сказал Яша.
– Да, сходи, – Евгений достал из сейфа запасную пробку и отдал ассистенту. Яша удалился. Через некоторое время свет включился, и ассистент вернулся.
– Почему от тебя пахнет котлетой?! – накинулся на него начальник.– Я знаю, ты опять в буфет ходил!
Яша лишь молчал и что-то жевал.
– Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу котлеты! Ну, давай дальше работать.
Придавленная серебряной пластинкой ящерица тоже почуяла запах котлеты. Помощник склонился над ней, чтобы снять провод с хвоста.
– Б…ь! – Яшу ударило током.
– Дурак, – сказал Евгений, – сам виноват. Где твои резиновые перчатки?
Но ругаться дальше они не стали. У них было мало времени.
Когда с Лизы убрали пластины, она, как резиновая, быстро приняла свою плоскую форму, дергая конечностями с непривычки.
Предстояло засушить ящерицу в кирпич. Но как раз эта ответственная процедура обычно не получалась у электриков. Впрочем, во втором опыте Лиза проявила необычное свойство, присущее чуть ли не каждой тысячной ящерице. Оно и должно было помочь засушиванию. В идеале ящерица должна была превратиться в массивный строительный блок.
Лизу поместили в картонную заготовку, обмазанную глиной. В одной из стенок коробочки имелось отверстие для дыхания.
– Подключай датчики.
Яша укрепил на еще сырой глине белые бумажные кружочки с тянущимися от них цветными проводами. С этим пришлось долго провозиться. Наступило время обеда.
– Ладно, оставим пока. Пошли чего-нибудь купим поесть.
– А ящерица не сбежит?
– И то верно.
Заперев дверь и опечатав ее, они спустились вниз и вышли на улицу. Напротив был магазин, где они купили две банки консервов и бутылку молока.
– Ничего не ел со вчерашнего, – пожаловался Яша и истратил остаток суточных на третью банку рыбных консервов и булочку с маком.
Совершив покупки, они направились в близлежащий парк.
Там дымились опавшие листья, собранные в кучи с дорожек. День выдался довольно тёплый, а назавтра прогноз обещал уже дождь. Рассевшись на скамейках вдоль главной аллеи парка, многочисленные работники и работницы Террариума ели консервы и заедали их булками.
В это время ящерица томилась в темной коробке. Лиза не догадывалась, что ждет её после обеда. Но инстинкт подсказывал ей сваливать, и поскорее.
В дырочку не пролезало ничего, кроме хвоста. Но спасать надо было себя, а не хвост.
Лизе повезло. Глина на картонной коробке начала высыхать и с шумом трескаться. И одна из стенок при этом почему-то отвалилась. Яшу за это потом ещё как пропесочат. А пока Лиза немедля выбежала на стол и тут же шлепнулась на пол. Пока она приходила в себя, в коридоре послышались голоса электриков. Они обсуждали предстоящую экзекуцию.
Лиза быстро скрылась в отверстии вентиляции. Это оказался очень сложный лабиринт. Более сложный, чем можно было предположить.