У него дома царил беспорядок: холодильник не работал, не работали телевизор и радио. Иоахим никогда не пытался прибрать в своем жилище. Хотя кое-что менялось в обстановке, когда он сдавал бутылки. А одежду он стирал, замачивая её в тазу и топчась по ней. Стирка мало помогала. Во все стороны от него распространялся кислый запах, так напоминающий о неудаче.
Удивительно, но при такой жизни он сохранил в себе трогательную и благородную привычку к чтению. Читал он много, даже слишком много. В основном, это были книги по истории города и его окрестностей. Иоахим разбирался в этом больше всех. Он знал много легенд, касающихся событий 17-го, 16-го, 15-го веков. Они немало обременяли рассудок историка, коего он вскоре и лишился.
Однажды он был в кино; показывали итальянский фильм, который он давно хотел посмотреть. Иоахим сидел в восьмом ряду. «Боже мой, – подумал он вдруг, – я не выключил дома электрическую плитку». Он вскочил; на него негодующе зашикали. Не удержавшись на ногах, Иоахим рухнул на пол. Чьи-то грубые руки вытащили его из-под кресел и усадили на место. Тогда Иоахим решил проползти по полу. Натыкаясь на ботинки зрителей, он пополз к выходу. Он уже и забыл о плитке. Ему теперь хотелось одного – поскорей выбраться из тёмного зала, где так не хватало воздуха. Задыхаясь, он выполз в проход. Там на него наткнулся служащий с фонариком.
– Любезный, – сказал он. – Пока вы не покинете зал, фильм не будут показывать дальше.
Действительно, в зале включили свет, фильм прервали, и все в зале смотрели на Иоахима.
И вроде бы хотелось ему досмотреть фильм до конца, да только такое желание было несовместимо с его плачевным состоянием.
И его выгнали из кинотеатра. Зайдя в скверик и отдышавшись, Иоахим присел на скамеечку и загрустил:
– Я совершенно хилый, не приспособленный к жизни человек.
На скамеечке напротив старичок играл сам с собой в шахматы.
– Все эти годы, – говорил себе Иоахим, – я не мог получить от жизни даже самого малого, не говоря уже о большем, гораздо большем. И все оттого, что тело мое как физическая оболочка никуда не годно. Взгляните на него, это худое, изможденное, костлявое тело, покрытое многочисленными язвами и струпьями. Это еще ладно, язвы можно прикрыть одеждой, и они не будут бросаться в глаза. Но взгляните на мою безобразную рожу! Хотел бы я увидеть красотку, которая полюбит меня с первого взгляда, – горько пошутил он. – Ах, если бы я мог это как-то изменить, стать привлекательным, чтобы нравиться всем.
Тут он заметил, что старичок напротив складывает шахматы, собираясь уходить. Он внимательно глядел на Иоахима.
– Послушайтесь моего совета, – сказал старичок. – Ступайте к Эбинизеру.
– Эбинизер, – только и смог вымолвить Иоахим.
– Ступайте, ступайте, – сказал старичок, засунул шахматы под мышку и исчез.
– Эбинизер.
Некоторое время он сидел молча, изредка озираясь. Нынешнее положение вещей казалось ему безумным и невыносимым, и выход был только один…
…Итак, наступил день, когда он решил покинуть этот мир и воплотиться в новом обличье.
Эбинизера мог найти всякий, кому он был нужен. Это имя непонятным образом вдруг стало известно всем обитателям маленького городка. На реке лодочники переговаривались:
– Слыхали об Эбинизере?
По реке плывет пароход. Дает гудок.
– Ыбыны-ы-ызэр! Знаменитый Ыбыны-ы-ызэр!
В небе летит самолет, в салоне пассажиры переговариваются:
– Как там он? Жив-здоров?
– Ну да, жив-здоров.
– А что поделывает?
– Читает газету, за завтраком смеется.
И, понятно, в городе кто-то начинает замечать, что вообще чума какая-то творится. Люди странные слова говорят. Предлагают друг другу пива в кафе, обсуждают: что-то происходит. Вот студенты какие-то купили арбуз, идут по улице, едят, улыбаются. А в автобусе люди сидят, ждут отправления автобуса. На улице очень тихо, слышно, как вдалеке играют дети.
Был солнечный сентябрьский день, солнце – так себе, светит, особенно не греет. Чувствуется изменение погоды. Что ж, теперь жди зимы, подумал Эбинизер, выглядывая из окна в заброшенном доме. Центральное отопление работает плохо, надо будет починить обогреватель, а то холодновато будет зимой.
По пустынной улице медленно брел Иоахим, с виду совершенная бестолочь. Завидев его, Эбинизер неслышно, как кошка, пробрался в свою комнату. По пути он повернул рубильник в одном из коридоров.
Иоахим, поколебавшись, зашёл в дом. Облака закрыли солнце, заморосил мелкий дождик.
Касаясь рукой невидимых перил, Иоахим поднимался вверх.
Он не знал, какой этаж ему нужен. Иоахим услышал, как вдалеке нечто рухнуло и рассыпалось. Откуда ни возьмись, появились двенадцать светящихся кукол. Промаршировав мимо ошеломлённого Иоахима, они скрылись внизу.
Добравшись до третьего этажа, он нащупал рукой тонкую нить и, держась за нее, свернул с лестницы. Пройдя двадцать или тридцать шагов, он наткнулся на дверь, из-под которой пробивалась полоска света, и постучал.
– Открыто! – громко сказали внутри.
Иоахим надавил на дверь рукой. Она послушно отворилась.
В комнате на столе сидел тонкий Эбинизер с пробиркой в руке, а на диване свернулась калачиком спящая девушка.
– Я люблю тебя, Эбинизер, – шептала она во сне.
– Теперь ты должна выйти из транса, – сказал Эбинизер, помешивая содержимое пробирки. Девушка открыла глаза и села, удивленно уставившись на Иоахима. Потом вопросительно посмотрела на хозяина.
– Это мой посетитель, ещё один человек, у которого есть ко мне дело.
– Наверное, мне пора, – сказала девушка.
– Да, милая, все закончилось.
– Спасибо, Эбинизер. Это было прекрасно.
– Не стоит благодарности, – сказал Эбинизер. Подождав, пока девушка уйдет, он поприветствовал Иоахима.
– Чем могу служить? Могу избавить вас от страха быть побитым, сделать вашего любимого кота полувосковым, помочь совершить выгодную сделку.
– Этого мне ничего не нужно, – сказал Иоахим. – Всего лишь одного прошу: поменяйте мне тело.
– Это я тоже могу, но нужны некоторые приготовления. Я спущусь в подвал, а вы тем временем выберете в этом каталоге торс, конечности, череп и харю, подходящие для того, чтобы сделать вас счастливым.
– Да, – сказал Иоахим, его не интересовало ничего, кроме его нового тела.
Поздно вечером из дома Эбинизера вышел приятной наружности молодой человек с набринолиненными волосами. Тряхнув широкими плечами, он поднял воротник плаща и, сгорбившись, пошел прочь. То был не кто иной, как бывший учитель истории.
* * *
Дженнифер и Марк готовились к свадьбе и считали дни до радостного события. Они мечтали жить вместе на ферме за городом и вести совместное хозяйство. Это было желанием Марка, который всё своё детство провел в деревне.
Но случилось нежданное.
Однажды мама сказала Дженнифер:
– Доченька, дорогая, завтра тебе нужно будет посетить врачей. Не забудь зайти к доктору Робинсону, узнать результаты рентгена.
Дженнифер стояла у окна и задумчиво трогала руками занавеску.
– Надеюсь, рентген ничего не показал, – тихо сказала она.
В среду она была у доктора Робинсона.
– У меня в руках, – сказал доктор, – рентгеновский снимок Вашей опухоли. Буду с вами откровенным: Вам осталось жить не больше месяца. Здесь бессильны все достижения современной медицины. Невозможно бороться с этим…
– О, нет…
Единственное, что я могу сделать для Вас, – это поместить в свою клинику и обеспечить Вам надлежащий уход.
Девушка молчала. Её шокировало услышанное.
– Вы, возможно, спросите меня, – продолжал врач, – есть ли хоть какая-то надежда… Я надеюсь, Вы будете достаточно мужественны. Поймите, судьба не оставила Вам ни единого шанса.
Потом Дженнифер, не в силах вернуться домой, долго бродила по парку. В её глазах стояли слезы. Боже, как несчастен будет её возлюбленный, когда узнает обо всем! Холодный ветер кружил опавшие листья на асфальте. Между деревьев бродили бездомные кошки.