Ей хотелось избавиться от всех своих мыслей, а только идти и идти вперед, как бы убегая от смерти. Почему именно она, которой нет еще и двадцати одного? Почему должна умирать она, которая так красива? (Дженнифер, в самом деле, была привлекательной). Как может уложиться в голове факт, что через несколько недель она будет под землей, и ее друзьям придется примириться с утратой? «Поймите, судьба не оставила вам ни единого шанса».
«Марк! Милый Марк! Все наши мечты обращаются в прах.
Не придется нам жить с тобой на ферме. А я так мечтала поселиться в деревне, каждый день любоваться природой, чесать палочкой наших поросят! Мы завели бы знакомства с соседями и проводили бы с ними приятные вечера за бутылочкой вина. Я бы готовила тебе изумительные блюда. Я бы родила тебе ребеночка, Марк!»
Дженнифер шагала по аллейке, её мокрые глаза сверкали в свете фонарей. У неё заболели ноги, и она присела отдохнуть. На скамеечке сидел человек в чёрном кожаном плаще. Он повернул к девушке своё красивое детское лицо с бессмысленными глазами.
– Мамзель, – обратился Эбинизер, – я ничего не знаю о Вашей жизни. Очень трудно проследить за каждым. Но раз Вы пришли сюда, стало быть, имеете ко мне какое-то дело.
– Вы совершенно правы, Эбинизер, – сказала Дженнифер. – Но Вы как будто ждали меня здесь, я же пришла сюда совершенно случайно.
– Да, Вы пришли сюда совершенно случайно, – рассмеялся Эбинизер.
– Вот уж не думала, что придется обращаться к Вам за помощью.
– Помощью это вряд ли назовешь, – возразил Эбинизер. – Просто как-то так получается, что делаешь все, что тебе хочется. Идемте.
Редкие прохожие, встречавшие странную пару, оборачивались и пристально разглядывали Дженнифер.
– Очень холодно на улице, – сказал Эбинизер, приведя Дженнифер в свои апартаменты. – Нужно согреться.
Он достал из шкафа бутылку с коньяком и наполнил две рюмки.
– Итак, я могу делать невозможное, – начал он. – Но ты скорее всего слышала об этом.
Эбинизер стоял посреди комнаты в расстегнутом плаще, держа в руке рюмку.
– Я решил много проблем из тех, над которыми билась метафизика несколько последних столетий, и этим прославился. А началось с малого, с пустяка. Один человек принес мне кота, которого я сделал полувосковым. Это позволило воткнуть в грудь животного гениталии горного козла, чтобы кот мог питаться энергией солнечного ветра. Опыт удался, но ему предшествовала долгая работа. Во всё, что ты видишь здесь, вложено немало труда. И… – Эбинизер сделал паузу, глотнув еще из своей рюмки, – …всё это сделано наверняка. Случился, правда, когда-то прокол, моя единственная ошибка. Прибор, в который заряжаются вот эти негативы, порождает лучи неизвестной природы. Я обнаружил их совсем недавно. Я не знаю, как они действуют на то, что окружает нас. Но последствия могут быть весьма плачевны.
– Посмотри теперь на этот череп. Он из прозрачного пластика. Не правда ли, трудно описать словами то, что внутри него находится? Руками не потрогать. Ушами не услышать. Остается только глядеть. Завораживает. Смотри! Ты видела это? Видела?
– Нет, я как раз отвернулась, – сказала Дженнифер, снова уставившись на череп.
– Ну, теперь-то ты там ничего не увидишь, только квадратики. Ладно, гляди вот сюда.
– Внешне это устройство напоминает обыкновенный радиоприёмник, только без ручки настройки и, если присмотреться, со странной шкалой. Схема этого прибора – мой фирменный секрет. Он делает более яркими краски, которые ты видишь. Человек всегда задумывался над природой света. Этот прибор не оставляет никаких сомнений в его происхождении. Розовые цветы в горшке на подоконнике старинного дома становятся привлекательными, свинья, валяющаяся в грязи, являет собой божественную картину. Напротив, гора из человеческих черепов – безобразное, отталкивающее зрелище.
– Бывает так, – продолжал Эбинизер, налив себе еще коньяка, – что ты пьёшь с девушкой, которая через месяц должна умереть.
Дженнифер вздрогнула. Эбинизер подошел к ней, сидящей на диване, и взял её за руку.
– Это великолепно! Представляешь, как мне сейчас хорошо, ведь это уже моя вторая рюмка, а алкоголь действует на меня что надо… Ты здорово продрогла. Вся трясешься. Выпей ещё, – и он опять потянулся за бутылкой. В это время в дверь комнаты раздался стук.
– Открыто, – сказал Эбинизер.
Дверь открылась, и вошел мужичок; судя по одежде, один из лодочников.
– Здравствуйте. Вот, принес Вам гостинцев: яичек крутых, курочку, хлеба домашнего, пивка, – и мужичок положил свой свёрток на стол.
– Спасибо. Это всё мне?
– Вам, конечно, кому же ещё. Кушайте на здоровье. Нарочно Вам все это принес… Ну, я пойду.
И он ушёл, оставив дверь приоткрытой. Дженнифер увидела в темном коридоре в полумраке огромный гриб, всем грибам гриб, с мокрой шляпкой. Его мясистая туша загораживала проход. Со скрипом открылась дверь внизу, и сквозняк захлопнул дверь в комнату.
– Не будем ходить вокруг да около. Я знаю, зачем ты сюда пришла, и не буду тебя задерживать.
Он нажал кнопку в стене, и противоположная стена отодвинулась, открыв вход в просторное ярко освещённое помещение. Посреди стоял гигантский аквариум.
– Проходи сюда.
Эбинизер вытащил из шкафа водолазный костюм и протянул Дженнифер:
– Надевай.
Дженнифер, раздевшись, с трудом натянула на себя резиновый гидрокостюм. Эбинизер приспособил ей на спину баллоны с запасом воздуха и помог одеть маску со шлангом. Дженнифер, следуя нетерпеливым жестам Эбинизера, поднялась по лесенке и плюхнулась в воду. Эбинизер одел наушники с микрофоном и повернул несколько тумблеров на пульте.
– Как ты? – спросил он её по рации.
– Отлично, – ответила Дженнифер, кувыркаясь через спину.
– Сейчас начнет действовать ампула, и ты погрузишься в сон.
– Да, я готова.
Через минуту она увидела себя лежащей на полированном столе в бархатной комнате. Ни ногой, ни рукой не пошевелить. Воздух в комнате был очень пыльный, из-за портьер пробивались лучи солнечного света.
Долго лежать ей не пришлось. В комнату вбежал хохочущий Эбинизер; увидев Дженнифер, он встал как вкопанный и перестал улыбаться. Он приблизился к столу и, нахмурив брови, некоторое время смотрел на девушку. Затем он обернулся к тумбе, тоже обитой бархатом. В тумбе имелось углубление по форме человеческого тела. Туда был уложен младенец; полутораметровыми руками он касался потолка. Эбинизер приблизился к тумбе и взял младенца на руки. Что-то тихо напевая, он удалился (пальцы младенца оказались приклеенными к потолку, они разорвались). За ним волочились длинные руки малютки. Воздух в комнате засветился, раздался жуткий грохот, и Дженнифер проснулась.
Теперь она видела мир так, как видят его рыбы, в форме воздушного шара.
– Вылезай, – услышала она и подчинилась приказу.
Вскоре она уже выходила из заброшенного дома со счастливой улыбкой на лице.
* * *
В маленьком городе время от времени происходили вечеринки, когда элита собиралась в ресторане и закатывала шумные пирушки. Здесь присутствовали: мэр, низкого роста и лысый; его жена в каком-нибудь уродливом платье; редактор местной газеты с тросточкой; директора фабрик, рыбных заводов и кинотеатров; начальник пристани; несколько заезжих лекторов; гости из столицы; юноши и девушки специального вида. В такие дни в ресторане играл оркестр, состоящий из местных музыкальных светил. Новичков туда не принимали, и мы вынуждены были наблюдать дряхлых стариков, дудящих в различные дуделки и играющих на фортепьянах.
Так было каждую неделю, и выглядело все это немного скучновато. Те же разговоры, что и раньше, и никаких новых развлечений, забавных розыгрышей и юморесок.
Но однажды здесь появился человек, очень приятно одетый, с запоминающимся лицом и бесцветными глазами. Он незаметно присоединился к гуляющим и вскоре уже о чём-то говорил с мэром, а потом заказывал громадные количества вин.
В зале появился ревизор из столицы. Он не сразу присоединился к компании возле эстрады. Еще сидя за столиком один, он деловито осведомился у метрдотеля:
– Кто этот весельчак?
– Это наша городская знаменитость. Его зовут Эбинизер.
– Как вы сказали?
– Эбинизер. Натурально Эбинизер.
– Пригласите его за мой столик, я должен поговорить с ним.
Эбинизер принял приглашение и сел напротив ревизора.
– Правда ли, – спросил тот его, – что Вы почти святой и несете людям бесконечное количество добра? О Вас все такое рассказывают!
– О чём Вы говорите, – рассмеялся Эбинизер, – какое такое добро? Понятия не имею, что это такое.
– Это значит, – сказал ревизор важно, – что Вы воскрешаете мертвых, а живым устраиваете благополучную жизнь.
– Какая-то ошибка, – удивился Эбинизер, – в жизни ничего подобного не делал. Всё это – одна лишь иллюзия.
– Вы странный человек, Эбинизер.
– Это верно. Очень часто у меня бывает ощущение, будто я забыл нечто очень важное. При этом мне кажется, что все уверены в моей памяти, что я не могу забыть такое. А вот вылетело из головы, и все.
С тех пор Эбинизер всегда был на виду, появлялся в кинотеатрах на премьерах, сидел в кафе, и любой мог поприветствовать его, спросить:
– Как дела?
Эбинизер бывал на причале, его видели с удочкой на реке, с корзиной фруктов на улице, на службе в церкви, сметающим в кучи листья во дворе своего дома.
Слух о том, что он делает, разносился моментально. Каждый знал, чем он занимается, или сейчас же узнавал от знакомых.
Люди шли утром на фабрику и любопытствовали:
– Ну, как там Эбинизер?
– Да так, на солнышко пялится, а оно по небу катится.
– Ну, как там Эбинизер?
– Да так, на солнышко пялится, а оно по небу катится.