Надо ли открыть глаза? Или лучше притвориться спящей?
Даже в таком невменяемом состоянии она понимала, где она и что случилось. Странно, но она могла думать, даже когда напивалась до бесчувствия. Что-то внутри нее становилось совершенно ясным и трезвым и, несмотря ни на что, рождало мысли, пусть язык и тело не всегда слушались, и все делалось не равномерно, а как бы замедленно и по кусочкам.
Где-то, как воздушный пузырь, кружилась мысль: "Будем надеяться, что у госпожи Великолепной есть чувство юмора. И что она не станет сразу звонить в полицию".
Ключи в кармане... точно.
- Я все объясню, - прозвучало у нее в голове - в той части, которая могла думать. Слова пытались добраться до губ и в конце концов добрались; внятно ли она говорит?
- Да уж, - ответила госпожа Великолепная. - Пожалуйста, объясните.
Глаза открылись. Госпожа В. была далеко и казалась смешной со своей бледной физиономией. Внутри все смеялось, но выходил ли смех наружу? Нет.
- Дверь была открыта, - заставила она произнести свои губы.
- Наружная дверь? Но это невозможно, - возразила госпожа В. - Ведь она была заперта, когда я пришла. Да, конечно, только на нижний замок, но я решила, что кто-то дома.
- И забыл запереть, - выдавила она из себя. Настоящая беседа! Красота, как будто передаешь сигналы из одной галактики в другую. Time Lapse*, или как там. Когда слова не сразу доходят и надо немного подождать.
* Пауза (англ.).
- Кто вы такая? - строго произнесла госпожа Медведица.
- Знаете, госпожа Медведица! (Time Lapse) Я пришла к подруге (Time Lapse) и, наверно, (Time Lapse) ошиблась адресом (Time Lapse). Потом увидела, что дверь открыта. Я не нарочно.
- Я позвоню в социалку, - сказала госпожа Медведица. - У меня там работает знакомый.
- Нет-нет! - Отлично! Побольше ярости! Адреналин! Это полезно; помогает прийти в себя!
- И все-таки я должна куда-то заявить.
- Нет! Я могу идти сама! Честное слово! Я просто уснула!
- Вы не просто уснули, от вас пахнет алкоголем. Вам нехорошо.
- Обычно хочется спать. Ну, от алкоголя. Вы бы сами как-нибудь попробовали. От этого становится. Веселее.
- Мне совсем не весело. Вставайте.
- Дорогая, не надо на "вы".
- Ты испугаешь ребенка. Вставай. Я проверю твои карманы, если ты не против. И смотри, без глупостей, я занималась джиу-джитсу.
Одна рука госпожи Великолепной у меня на спине, какой чудный вальс! Вторая - в моем кармане. Но там только ключи, которые она не собирается разглядывать.
Вот и прихожая.
- Нужно, чтобы за тобой кто-то приехал. - Голос госпожи Великолепной переполнен каким-то пренеприятным состраданием. - На тебе одни тапочки.
- Тапочки, ах да, конечно, кто-то написал в мои ботинки. It is not a baby, it is. My cat*.
* Это не ребенок, это. Моя кошка (англ.).
- Где ты живешь?
- В Сэтре, милочка. Живет моя мама. Меня сюда подвезли.
- Я закажу такси. Не сопротивляйся. Я заплачу. Тебе же нехорошо.
Ну вот, сидим. На полу в коридоре... А перед нами стоит детка Енни, и сопли текут у нее из носа. Вылупилась, как кукла. В меховой куртке, от узорчиков в глазах рябит. Привет, Енни, говорит тетенька. Болли-боммм, детская передача по второй программмме!
- А ты знаешь, что твои плюшевые мишки трахаются?
Тут Енни пятится назад и бежит к маме. Ступеньки. Двор. Такси. Садимся, госпожа Медведица дает шоферу деньги. Пока-пока.
Подождите, не надо меня никуда везти. Ты че, не понимаешь, не еду я ни в какую Сэтру! Остановись, я выхожу! Давай деньги, ты проехал только один квартал! За подачу машины, ладно, ладно; бери, жадина. Спасибо. До свиданья.
Вода. Что я делаю у воды? Стою и смотрю на воду. Утки. Чем они там занимаются? У меня есть кошка, которая мяукает точно так же, как вы крякаете. Бедная кошечка, когда ее в последний раз кормили? Я где-то живу, это верно; вон в том доме, в том прикольном, мерзко-сером доме. Мокрые тапочки, да-да. Это не ваше дело. Я иду по дорожке. Все мои ноги идут по дорожке. Холодно, конечно, только кошку жальче. У вас есть кошка? Нет, конечно, у вас ведь эта странная собака с усами и трубкой. Нет, я сама дойду. Кошку зовут Хемингуэй. Однажды она напилась. Налакалась. У кошек тоже есть чувство юмора.
Бедненькая Хемингуэй, вот вернулась твоя хозяйка и сейчас даст тебе хотя бы холодного пюре. Крошечка моя.
Какие смешные у тебя ушки, если вывернуть их наизнанку. Твое здоровье.
6
- Черт, у тебя же температура, - сказала Моника. - И высокая. Вызвать врача?
- Нет.
- Доктора Хансона. Он нормальный. Он даст больничный.
- Я и так на больничном.
- А, ну да. Но он что-нибудь выпишет.
- Нет, спасибо.
- Ну давай я хотя бы схожу в магазин.
- У меня нет денег.
- Я куплю яиц. Тебе надо что-то поесть.
- Желудок ни к черту.
- Яйца всмятку с рисом и сливки. Все моментально пройдет. Ну-ка, гляди сюда!
- Ого, ты тратишься на "Джонни Уокер"? "Блэк лейбл", ну ты даешь!
- Это не "Блэк лейбл", дорогуша, это "Лесная звездочка". Друган Данне. Но на вкус почти как настоящее виски; будешь?
- Ты моя Флоренс Найтингейл. Никакой другой врач мне не нужен.
- Она была не врачом, а всего лишь несчастной медсестрой.
- Твое здоровье!
- Твое здоровье.
- Ты моя самая-самая лучшая подруга. Как хорошо, что у тебя в тот раз ничего не вышло.
- Что?
- Суицидальная тенденция.
- Да, черт возьми! Никогда не переезжай в Карлстад! За Эрнсберг!
- За Эрнсберг!
- Это почту принесли? Сходить?
- Спасибо.
- Слушай, тебе прислали деньги по больничному. Хочешь, я схожу получу их за тебя? Правда, я могу сходить, только если ты дашь мне твое удостоверение. И яиц куплю. Нет, погоди, а почему тут так мало?
- Как-то у них сломался компьютер, и они прислали больше, чем надо. Так что теперь вычитают задним числом.
- Но они не имеют права, позвони и разберись! Ну ладно, все равно схожу.
И Моника уходит, но почти сразу же возвращается, раздраженная, в кулаке у нее бланк.
- А заполнять кто будет? Тут еще нужна подпись свидетеля.
И она вписывает туда свое имя, а Моника втискивает подпись и адрес своей двоюродной сестры. Потом снова убегает и возвращается только спустя некоторое время. Она приносит яйца. Помахивает купюрами.