Чёрные глаза Никки испепелили спину удалившейся девушки, но быстро сменили гнев на милость, когда мужчина не сдержал смеха:
— Ты, конечно, сучка, но я тебя обожаю.
Готова была перехватывать бойкую подругу, удерживать от меткого удара по физиономии именинника, но на моё удивление она восприняла «сучку», как комплимент. Прикрыла глаза и подставила лицо лучам зимнего солнца, позволяя им переливаться на сатиновой, золотистой коже.
— Беда миновала, — выдохнула Франческа, когда Эйтон удалился. — Знаете, я удивлена, что Ингрид спустила такую грубость. Она очень…м-м-м, вспыльчивая. Вы, Никки, могли посоревноваться в язвительности.
Черноволосая улыбнулась, отчего милые, такие редкие ямочки проступили на щеках:
— С удовольствием, а то я успела заскучать.
Подруги засмеялись, но я не разделила их веселья. Из головы никак не улетучивались мысли о Свене и об его возможной связи с этой… Ингрид.
Я уже свыклась с тем, что бывший муж спит с другими женщинами, но одно дело знать и находиться в стороне от этой грязи, но совсем другое — разделять одну кухню и готовить им завтрак после бурной ночи.
— Как думаете, они переспали?
Не требовалось имён, чтобы подруги поняли, о ком шла речь. Они отчётливо слышали Ингрид, и оставить без внимания её томный тон не могли.
— Нет, — уверенно ответила Франческа, чем удивила. — Я сегодня ночью лично довела её пьяную до спальни и уложила спать.
Никки поцокала языком:
— А я видела, как она качала на груди малыша Адриано.
Без понятия почему, но упоминание парня в контексте «малыш» неприятно резануло слух:
— Адриано твой ровесник, — напомнила подруге, но Франческа встала на её сторону, возразив:
— Ингрид тридцать четыре года, и по сравнению с ней Адриано — малыш.
— Видимо, наш итальянский гость любит дамочек постарше, а вот мотивы Ингрид мне не понятны, — насмехалась черноволосая. — Либо в ней проснулся материнский инстинкт, либо у неё попросту зуд.
Франческа закатила глаза, но всё-таки не сдержалась от смешка. Мне же вовсе не хотелось смеяться.
Более того, стало крайне неприятно от услышанного, поэтому поспешно встала из-за стола и натянула упавший с плеч кардиган. Возвращаясь в дом, услышала весёлое: «Не будь ханжой», но придавать насмешкам весомого значения не стала.
Я — ханжа? Пусть будет так.
Зашла на кухню и увидела за барной стойкой Ингрид, которая с нескрываемым аппетитом поедала омлет. Заприметив меня, она показала палец вверх.
— Приятного аппетита, — вымученно улыбнулась и открыла дверь холодильника, натыкаясь взглядом на половину авокадо.
Интересно, Адриано всё-таки доел вторую половину или отправил в мусорное ведро?
— Доброе утро, il mondo!
Оглянулась на появившегося в помещение Адриано, который оказался в поле зрения одновременно с мыслями о нём в голове. Дружелюбно помахала рукой, но мой приветственный жест остался незамеченным за звонким голосом Ингрид. Она не скрывала радости при виде парня, и я подивилась той лёгкости, с которой он влился в наш коллектив.
— Как приятно просыпаться и видеть belle ragazze!
У парня было отличное настроение, и я неосознанно начала подстраиваться под весёлый ритм его голоса и щедрые улыбки. Чувствовала, как губы норовили растянуться в ответ, и не стала противиться.
Адриано тем временем присел на свободный стул и втянул носом аромат завтрака.
— Омлет, наверное, остыл, — услышала голос Ингрид и напряглась.
Не понравился этот голос. Слишком милый и слащавый, я бы сказала, до неприличия заботливый.
— Пустяки, — отмахнулся парень и забрал пятернёй чёрно-смольные локоны волос назад, не оставляя им шансов упасть на глаза. За этим жестом проследила не только я, раз Ингрид рассмеялась:
— Какие у тебя забавные кудряшки, — веселилась она и попыталась прикоснуться к пружинкам, но её руки были ловко перехвачены:
— Они неприкосновенны, — подмигнул Адриано и коснулся губами костяшек её пальцев, чего я вовсе не ожидала.
Неужели подруги не солгали и между ними что-то было? Нет, этот жест не был похож на жест двух любовников, скорее лёгкий флирт — не более. Видимо, подобная манера общения привычна для Адриано, поскольку в Ингрид я узнавала себя вчерашнюю. Примерно также краснела и глупо хихикала.
Как неловко!
Вздрогнула от неожиданно звона и поспешила закрыть дверь холодильника, опуская взгляд на свои пальцы. Они сжимали половину авокадо, и я с новой силой ощутила себя дурочкой.
С этим чувством намазала мякоть плода на тост и старалась не думать, как это выглядело в глазах парня. Я не хотела авокадо, но отступать было слишком поздно. Поднесла тост к губам и неосознанно перехватила взгляд Адриано.
Он насмехался или ещё одна его особенность — смотреть в рот завтракающего человека?
Отдёрнула руку от губ и обрадовалась, услышав приближающиеся шаги. В кухне появился Свен.
— Как вкусно пахнет, — улыбнулся он и подошёл достаточно близко к нам, чтобы оценить тарелку омлета и остывший чай.
— Эмили нас балует, — похвалила меня Ингрид, даже не подозревая, что её похвала была не в счёт по сравнению с заискивающим взглядом в сторону Свена. И в сторону парня. И в сторону любого свободного мужчины в этом доме, каких катастрофически мало.
— Спасибо, Эмили, — улыбнулся Адриано и сделал глоток чая. — Всё очень вкусно.
Нерешительно кивнула и открыла рот, чтобы поблагодарить в ответ за высокую оценку моего завтрака, как парень полностью сконцентрировался на Ингрид:
— Ты обещала организовать вечеринку в джакузи, не забыла?
Девушка на секунду зависла, чтобы после с широко раскрытыми глазами воскликнуть:
— Точно! Джакузи! — быстро доела остатки бекона и соскочила с барного стула. — Я отправляюсь на поиски пены. Нужно очень много пены!
Адриано весело подмигнул:
— Я с тобой! — прежде чем побежать следом за девушкой, заговорщицки обратился ко мне и Свену. — Мы обчистим ванные комнаты каждого гостя. Теперь, amici, вы тоже в деле. Если мы провалимся, то вы будете считаться соучастниками.
Свен рассмеялся:
— Забавный паренёк, — окрестил он, смотря в спину убегающего Адриано.
Да уж, очень забавный. Мне бы поддержать веселье, но смеяться почему-то не хотелось.
— Как спалось, Эми?
Оторвалась от созерцания тоста с авокадо в своих пальцах и подняла взгляд на мужа. Бывшего мужа.
— Отлично, — пробормотала и, поколебавшись, передала тост удивившемуся Свену.
Несмотря на удивление, он принял и тепло улыбнулся, наверное, посчитав бутерброд своеобразным символом примирения. Пусть так, я была слишком подавленной, чтобы переубеждать.
— Спасибо.
— На здоровье.
Я не хотела грубить, даже не помышляла испортить кому-нибудь настроение, но видимо плохой настрой — это заразно. Поспешила выйти из кухни, предварительно одарив мужа извиняющей улыбкой. Бывшего мужа, разумеется.