— Точно не будешь? — уточнила Франческа, протягивая мне молочный коктейль. Любимый. Клубничный.
Покачала головой и сделала вид, будто меня больше занимал мобильный телефон, нежели еда. Нет и нет!
Mountain Creek представлял собой горнолыжный курорт, расположенный на четырёх горных вершинах. Сюда съезжались любители горнолыжного спорта, сноуборда и смельчаки, решившиеся на плавание в специально оборудованных прорубях.
Автомобиль остановился на парковке, специально предусмотренной для гостей четырёхэтажного деревянного дома. Выглядел отель, как частный особняк, даже чем-то напоминал мой дом. Однако яркие вывески, скопление людей и гуща машин напоминали, что территория — общественное место, и как бы оно не казалось уютным, всегда найдётся «посторонний», нарушивший покой.
Холл отеля был украшен в рождественской тематике, и я с нескрываемым восторгом оглядела помещение. Обожала Рождество. Подобно маленькому ребёнку любила караулить у праздничной ёлки подарки и дожидаться момента, когда его можно будет распаковать. Любила делать подарки: часами выбирать подарок, красочную бумагу и самой трудиться над упаковкой. И всё равно что она разрывалась за считанные секунды, только попав в руки адресата.
У ресепшена нас встретил Адриано. Он крепко обнялся с Эйтоном и приобнял за плечи Франческу, я же неуклюже озиралась по сторонам, не зная, что будет, когда глаза цвета мускатного ореха остановятся на мне.
— Эми, как я рад, что ты приехала! — широко улыбнулся парень и приобнял меня, как минутой ранее обнимал Фанни.
Она тоже задрожала от соприкосновения с его горячим телом или, может, затаила дыхание, вобрав в лёгкие будоражащий аромат ванили и каштана?
— Мои друзья забронировали четыре номера с общей гостиной и кухней, представляете, как повезло? — делился информацией Адриано. — Будем изолированы от других посетителей, чисто своей компанией. Сто-о-п! Вы же ещё не познакомились!
Я и Франческа остались за стойкой регистрации, а Эйтон и Адриано, вооружившись сумками, отправились в номера.
Регистрация прошла быстро и без проблем, но мы задержались напротив красочного баннера. Посетителей Mountain Creek приглашали испробовать южный пик горы, высотой более две тысячи метров.
Франческа тут же взяла на заметку:
— Эйтону понравится, — улыбнулась она и засмеялась. — Жаль, что с моими успехами в лыжном спорте, я не смогу осилить такую вершину.
— Я тебя научу, — с готовностью вызвалась и ткнула пальцем в ещё один баннер. — Семьсот шестьдесят метров — начнём с этого склона.
На этом и порешили.
Я искренне загорелась идеей научить подругу покорять снежные склоны, и мне не терпелось подготовить лыжи к «бою». Однако наши возбуждённые разговоры на пути к номеру быстро поутихли, а радостные улыбки померкли.
Мы отчётливо услышали, как из номера, ведущего в общую гостиную, раздавался шум голосов и не только. По одному взгляду Фанни я поняла, что происходило нечто ужасное, раз она со словами «Господи, Эйтон!» бросилась к двери.
Побежала следом и застыла в дверях, ощущая, как непроизвольно рот открывался от внезапно настигшего шока.
Франческа загораживала собой Эйтона, но вовсе не от внешней угрозы, напротив, она перекрывала ему обзор на сидящего в кресле мужчину. Последний прижал ладонь к опухшей щеке и морщился, когда из разбитой губы норовила стечь капля крови.
Рядом с ним стояла незнакомая мне девушка и что-то на итальянском разгневано шипела в адрес растерянного Адриано. Она активно жестикулировала и тыкала пальцем в Эйтона, брови которого встретились на переносице. Чем больше гневалась незнакомка, тем мрачнее он становился.
Предчувствуя очередную вспышку гнева, я осторожно, чуть ли не на цыпочках, подошла к друзьям и встревоженно спросила:
— Что случилось?
Спрашивала у Эйтона, но смотрела на мужчину, чья скула быстро приобретала фиолетовый оттенок. Мы встретились взглядами.
Глупо делать вид, что мы не знакомы, ведь именно он, Гэбриел Норман, скинул «видеоролики» с участием моего мужа в стенах его клуба «Аквариум».
Гэбриел усмехнулся, и мне стало нехорошо. Мало того, что его гетерохромные глаза вызывали дрожь в коленках от дикого холода на их глубине, так ещё усмешка оказалась подобной оскалу.
Тем не менее, он перевёл взгляд на Эйтона:
— А ты так и не подлечил нервишки, Хилл.
— В следующий раз будешь думать, прежде чем рот открыть.
Гэбриел прищурился:
— А тебе в принципе думать не свойственно, куда легче размахивать кулаками.
Франческа прижала ладони к щекам своего мужчины и заставила посмотреть на себя, призывая не реагировать на провокации. Я мысленно молила Эйтона поддаться на уговоры, потому что именно этого и добивался сидящий перед нами Гэбриел — промаха.
Покосилась в сторону Адриано, который медленно зашагал по гостиной, передвигаясь из одного угла в другой, и хрипло рассмеялся. Без понятия, как это работало, но градус напряжения спал.
— Познакомьтесь, это моя подруга детства, Бьянка Бесьяно, — он кивнул в сторону незнакомки, стоящей в стороне с недобрым взглядом в нашу сторону. — Гэбриел Норман, как я понимаю, вам известен. А вам известно, что они обручены?
Попыталась скрыть своё удивление, но против эмоций оказалась бессильна — в упор уставилась на девушку, откровенно разглядывая её. Она невеста этого страшного человека? Помнилось, около года назад у него уже была одна невеста, и где она сейчас один Бог ведал.
— Ребят, а это мой большой босс, Эйтон Хилл, его очаровательная девушка Франческа Перт и замечательная Эмили Ривера. Кстати, Эмили отличный повар. Если не будем ссориться, то она приготовит вкусный завтрак.
— Приготовлю, — улыбнулась, поддерживая идею парня развеять обстановку.
Однако как мы не пытались, ни у кого не возникло улыбки, даже намёка. Над нами скопились грозовые тучи, и меня настигла шальная молния, когда Гэбриел вновь посмотрел в мою сторону.
Его брови едва заметно приподнялись:
— Уже Ривера? Надо же…
— А ты чему удивляешься, уёбок? — взъелся Эйтон и в раздражении взлохматил волосы на затылке. — К чёрту, я сваливаю отсюда!
Он громко хлопнул дверью номера, а следом за ним в номере скрылась Франческа.
В неуверенности потопталась на месте, понимая, что лучше всего последовать за друзьями, однако не могла не посмотреть на расстроенного Адриано. Попыталась взглядом передать, как мне жаль, что всё так случилось, и поспешила к друзьям.
В комнате Эйтон в нескрываемой ярости бросил сумку на кровать, когда в свою очередь Франческа пыталась его вразумить:
— Ты хочешь вернуться в Нью-Йорк? Мы же можем выбрать другой номер и…
— Я не хочу сталкиваться с этим ублюдком, неужели непонятно? — мужчина громко выругался. — Он, блядь, восседает на кресле, как на троне! Он ведёт себя так, будто до сих пор держит всех нас под колпаком!
— Ну, а разве это не так?
Эйтон перестал наматывать круги по комнате и уставился на свою девушку:
— Что ты сейчас сказала?
— Он знает о тебе то, что лучше держать за зубами, Эйтон. Прежде чем называть его уё…оскорблять его, надо было сто раз подумать.
Я стояла около двери и старалась максимально слиться с ней. Становиться свидетелем ссоры — это неприятно, но ещё неприятнее стать частью этой ссоры. Так, Эйтон с неожиданной резкостью развернулся ко мне:
— А ты чего молчишь, Эмили? Готова закрыть глаза на то, какое дерьмо он тебе подкинул?
Он подкинул мне чёрно-белые записи соития моего мужа и его любовницы. С разных ракурсов. В разных позах. Некоторые записи даже были со звуком, а некоторые с отлично настроенным фокусом.
Проглотила щекочущий ком в горле и грустно улыбнулась:
— Гэбриел ничего плохого мне не сделал.
— Ой ли?
— Не он подкладывал проституток в кровать моему мужу.
Эйтон с минуты сверлил меня взглядом, после чего оставил в покое и продолжил наматывать круги по номеру. Я же поспешила покинуть комнату, намереваясь незаметно прокрасться через гостиную и вовсе очутиться в холе отеля.
Нам всем требовалась передышка.
Морально приготовилась увидеть Нормана, но к своему удивлению обнаружила пустеющую гостиную. Гэбриел и его невеста удалились к себе в номер, и я с облегчением выдохнула. Значит, бурю могла переждать на кожаном диване, заручившись одной из книжек, представленных небольшим стеллажом.
Подошла ближе к «библиотеке», внимательно вчитываясь в корешки книг, и от неожиданности вздрогнула. Не сразу заметила тень на стене, появившейся благодаря ярко разгоревшемуся огню в камине, и потому сделала неверные выводы.
Я не одна в гостиной.