Она молчала, и это молчание напрягало достаточно сильно, будто материализовалось и всем своим габаритом устроилось на моих плечах.
— Я хотел, чтобы ты была счастлива с мужчиной, который не будет доставлять проблем. И что в итоге? — не удержался от упрёка. — Ты вернулась к Свену.
Эмили отвела взгляд в сторону:
— Какая тебе разница, Адриано. Сам же желаешь мне счастья с другим мужчиной.
— Но не со Свеном, который даже покормить тебя не может!
Чего я не ожидал, так это тихого смеха. Девушка рассмеялась, прикрывая пальчиками шикарную улыбку, и в нескрываемом изумлении оглядела меня, как впервые:
— Может, ты мне мужа подберёшь? — смех застрял в её горле, и она с внезапной резкостью приблизилась ко мне достаточно, чтобы наши носы замерли на расстоянии миллиметра. — Помнится, тебя разозлили советы о молоденьких девочках. Так, какое право ты имеешь давать мне советы?
Отклонилась назад и в нескрываемом раздражении сделала глоток кофе, обуздывая волну нахлынувших эмоций. Я внимательно следил за каждым её действием, которым выражала неудовольствие, и любовался румянцем на щеках.
Она выглядела не такой бледной, а часто вздымающаяся грудь не оставляла сомнений — передо мной не труп, а живой человек. Красивый, нежный человечек…
Мы умолкли, каждый уставившись в свою чашку, и метали гнетущими мыслями друг в друга. Кто действительно из нас троих наслаждался атмосферой, так это Ханна.
Она поела, поиграла в свой «навороченный» телефон и задремала, забавно склонив голову набок.
Некстати зазвонил мобильный телефон, но мгновенная реакция Эмили не позволила потревожить сон. Она ответила на звонок:
— Нет, мы ещё гуляем. Ты разве не дома? Да, конечно. Хорошо провести время.
Сомнений не было: она разговаривала с мужем. Чёрт! Одно упоминание о Свене, и мои зубы крошились, челюсть болезненно сводило судорогой.
Опасная реакция, но я не в состоянии побороть эмоции, которые изъедали изнутри.
Он имел право позвонить ей, не рассчитывая правильного момента.
Он имел право узнать, где она, что делала, и не бояться быть отвергнутым.
Он имел право целовать открыто при встрече, а не украдкой, в мыслях.
Он на многое имел право, потому что она его выбрала. Она дала ему второй шанс. Потому что любила?
— Муж звонил?
— Предупредил, что встречается с друзьями и, возможно, задержится до завтра.
То, с каким равнодушием пересказала разговор девушка, мигом потушило мою вспыхнувшую злость.
Мы засобирались покинуть заведение, потому что народу прибавилось с приближением вечера, и повысились децибелы шума, тревожившие спящую Ханну.
Аккуратно уложили малышку в кресло и зафиксировали ремешком, довольно переглянувшись.
Не разбудили.
Для меня так это была победа, ведь упаковать маленькую красотку в комбинезон, пронести через снежное безумие и разместить в автомобиле казалось миссией невыполнимой.
Эмили продемонстрировала мастер-класс.
Дорога до загородного дома заняла примерно полтора часа, и самое удушающее во время поездки — не обилие машин и поломанных светофоров, а гнетущая тишина.
В какой-то момент поймал себя на мысли, что, может, успел оглохнуть, поэтому ни черта не слышал? Но нет. Шум колёс опроверг теорию, и я покосился на притихшую Эмили.
Она приложилась лбом к холодной поверхности окна и прикрыла глаза. Задремала.
Однако и тут я ошибся, поскольку через несколько минут она развернулась и, удобнее устроив щёку на спинке кресла, засмотрелась на мой профиль.
Удерживая одной рукой руль, протянул свободную руку к девушке. Она тут же вцепилась в неё, крепко сплетая наши пальцы. Её тонкие пальчики слишком холодные, а подушечки слишком твёрдые, будто передо мной не живой человек, а ледяная глыба.
Сильнее сомкнул ладонь, не жалея тепла, и почувствовал улыбку Эмили. На душе тут же полегчало.
Вскоре автомобиль въехал на территорию жилого комплекса, окружённого чарующей природой, и остановился у двухэтажного особняка. Наклонился вперёд, рассматривая через лобовое стекло поместье семейства Глассов, и ощутил приевшееся чувство.
Ревность.
Даже не хотелось думать, какая идиллия могла твориться в стенах дома.
Опустил взгляд на наши сцепленные пальцы и усмехнулся, поднося костяшки пальцев девушки к губам:
— Приехали, — невесомо поцеловал их и выпустил из «объятий». — Спасибо, что согласилась встретиться.
Эмили обернулась к дочке и, убедившись, что она крепко спит, прошептала:
— Ты не пообедал, Адриано.
— Ничего страшного.
— Ты же говорил, что голоден… Может, зайдёшь в дом, и я что-нибудь приготовлю?
Окинул взглядом особняк и покачал головой:
— Я, пожалуй, поеду.
Девушка не думала отступать:
— Дорога до города займёт больше часа…
— Эмили! — повысил голос и стушевался, оглянувшись на спящую девочку. — Ты меня не услышала? Я не буду есть: никогда ты моришь себя голодом.
Серые глаза расширились:
— Что это значит?
— Это значит, что если ты гробишь своё здоровье, то и я, за компанию, угроблю своё.
Эмили прикрыла глаза, и я увидел, как две прозрачные змейки выкатились из глаз и увлажнили порозовевшие щёки. Чёрт!
Протянул руку, желая вытереть насухо её лицо, но она неожиданно прошептала:
— Меня тошнит от еды, Адриано.
Спрятала лицо в изгибе локтя, уже не в силах сдерживать себя от рыданий. Хрупкие плечи подрагивали, и эта дрожь распространилась по всему телу, отчего даже шапка на голове съехала на бок.
Стянул вовсе с девушки мешающую шапку и притянул к себе в объятья. Эмили уткнулась лицом в мою ключицу, и я не оставил ей шанса передумать — придержал ладонью голову, зарываясь пятернёй в спутавшиеся каштановые волосы.
— Тш-ш-ш, — свободной рукой поглаживал девушку по спине, жалея, что от прикосновения «кожа к коже» нас разделяла верхняя одежда. — Тише-тише, Эми. Мы справимся. Всё будет хорошо.
Хрупкое тело замерло в объятьях, и девушка неверующе подняла на меня голову:
— Мы?
Провёл пальцами по линии её бровей, спускаясь к припухшим глазам, ниже, достигая приоткрытых губ. Так хотелось поцеловать. До боли в суставах, будто ломка. Девушка передо мной — наркотик, не иначе.
Преодолел разделяющий сантиметр и прижался губами к её губам, даже не веря, что этот поцелуй реален.
Я не надеялся на встречу, что говорить о поцелуе? Мог только вспоминать.
Сейчас же ничто не мешало создавать новые воспоминания.
— Адриано, — пролепетала Эмили, отворачиваясь от моих губ, чтобы они переместились на линию скул. — Нет-нет! Ты не можешь так со мной…
— Si — si, — хрипло посмеялся и заглянул в дождливые глаза. — Поцелуй, Эми. Ну, же.
Губы мигом нашли мои, и я углубил поцелуй, языком прорываясь до самых глубин. Нещадно щекотал нёбо, до исступления вырисовывал замысловатые узоры в горячем ротике.
Так вкусно. Так сладко.
— Адриано… — вновь отстранилась девушка и лихорадочно замотала головой, — Всё, я ухожу. Ухожу.
— Ещё разок, Эми, — притянул за затылок ближе к себе, языком очерчивая влажные губы. — Поцелуй так, чтобы ночью мне не было покоя.
— Адри-р…
— … чтобы я вспоминал, как хорошо может быть внутри тебя, Эми-и…
Дрожащие пальчики накрыли мои губы, и девушка прошептала:
— Прекрати. Прекрати ТАК говорить.
Исцеловал подушечки её пальцев и довольно застонал, когда девушка не стала мучить ни себя, ни меня.
Она поцеловала. И не раз.